Моя сумма рерум

Ида Мартин

— В общем, так, — Трифонов вытащил из большого пакета несколько маленьких прозрачных пакетиков, набитых белыми с большой буквой М таблетками, и кинул Смурфу. — Остальное потом. Когда девчонки съезжать будут. И не вздумай в полицию стукануть.

========== Глава 23 ==========

План был простой. После школы в четыре часа Тифон с Зоей идут проверяют, всё ли подготовил Смурф, и договариваются со сторожем, чтобы уж точно никаких проблем потом не было, а мы с Лёхой едем к близняшкам. Они, усыпив

хозяйку, выходят на улицу, надевают старые куртки Мироновых, и все дружно отправляемся в Башню. Никаких сложностей.

Мы приехали и стали ждать у подъезда. Прошло минут тридцать. Я позвонил, но трубку никто не взял, поэтому пришлось подняться. Телевизор орал. Нам открыла Аня и со словами «у нас проблема» потащила в комнату.

Посреди кровати на спине, широко раскинув руки в стороны, с открытым ртом, лежала их хозяйка и издавала негромкий, но довольно неприятный звук «кх.кх.кх…». Она оказалась гораздо моложе, чем я думал, и не такая уродливая, как представлялось.

Аня была уже полностью одета и накрашена. В черной спортивной куртке от костюма и узких джинсах. Яна же сидела в халате на кровати возле хозяйки, с красными, распухшими глазами и растрепанными волосами.

— Ты чё не собралась ещё? — сразу наехал Лёха.

— Там под ней мои рисунки, — всхлипнула Яна. — Я не могу их оставить.

— Никуда твои рисунки не денутся, — процедила сквозь зубы Аня. — Потом заберем.

— Но ты сама говорила, что мы больше сюда никогда не вернемся.

— Нарисуешь другие.

— Рисунки? — недоверчиво поморщился Лёха. — Вы чего? Мне сказали, у вас вопрос жизни и смерти. Вам, девочки, сколько лет?

Он фамильярно положил руку Ане на плечо. В точности, как вел себя со своими девятиклассницами. Аня вздрогнула и зло скинула руку.

— Всё нормально? — Лёха помахал у неё перед глазами ладонью, словно проверяя зрение. — Мы вообще-то пришли с миром.

— Давайте её на покрывале передвинем, — предложил я.

— Папка между ней и покрывалом, — Яна снова всхлипнула. — Я приготовила её, чтобы не забыть, а эта карга притащилась и давай разговоры разговаривать. Кто знал, что с двух таблеток её срубит так быстро?

— Так, сейчас супер-методику применять будем, Перекати-поле называется, — Лёха размял пальцы, как перед игрой на фортепьяно. — У меня мать всегда отца так ворочает.

Он подошел к раскинувшейся женщине, постоял над ней, посмотрел в лицо, затем осторожно двумя пальцами взял за рукав, приподнял ей одну руку и аккуратно перенес на живот. Хозяйка не пошевелилась, продолжая издавать противное «кх…». Лёха опустился на освободившееся место, аккуратно уперся хозяйке в плечо и с лёгким нажимом стал толкать. Яна испуганно зарылась лицом в халат.

— Всё из-за тебя, — зло бросила ей Аня и вышла из комнаты.

Вначале хозяйка недовольно подергала плечом, но Лёха руки не убрал. Затем она перестала издавать дурацкий звук, а потом даже рот прикрыла и снова подергала плечом. Леха переместил руку ближе к её спине. В наступившей тишине было слышно только, как шелестит его куртка. Но потом, о чудо, женщина сделала попытку перевернуться

набок, Лёха ещё поднажал, и она с громким вздохом, переходящим в мычание, всё же отвернулась от него. С быстротой молнии Яна выхватила из-под неё папку.

Криворотов встал и довольно отряхнул руки.

— Учитесь, девчонки, как вам потом своих мужей ворочать.

— Спасибо! — Яна подлетела к нему и чмокнула в щёку.

Аня вернулась в комнату.

— Куда мы едем?

— Как? Вы не знаете? Ко мне, конечно, — и Лёха, тут же воспользовавшись моментом, обнял их обеих с двух сторон за плечи. — Только будете называть меня — хозяин. Ясно? Иначе я не согласен.

Яна подняла голову и так выразительно посмотрела, что Лёха решил быть снисходительнее:

— Ладно, можно просто господин.

Аня раздраженно дёрнулась, но он удержал её за плечо.

— Жалко, что ли? Тебе нетрудно, а мне приятно.

— Ладно, Лёх, — сказал я. — Заканчивай, пусть оденутся. Давай, на улице обождем.

— А чего на улице? Мы же теперь вместе жить будем. Тут не до стеснения, — и он совершенно по-хамски положил руку Яне на попу.

После чего я понял, что «акция протеста» не закончилась. Но девчонки естественно растолковали его настроения совсем иначе. Аня мигом схватила с туалетного столика какой-то флакон и, не раздумывая, распылила мощную струю прямо ему в лицо.

Запахло лаком для волос.

Криворотов захлебнулся в слезах, а я, еле сдерживаясь, чтобы не заржать, вытолкал его в коридор. Пока спускались вниз, он, кажется, не сказал ни одного приличного слова, но на улице успокоился, и уже сам стал смеяться над тем, что произошло.

В прошлый раз, когда мы приходили в Башню, на улице было ещё светло, хотя и мрачно. Серо, тускло, но хоть что-то видно. Теперь же, зайдя в подъезд, окунулись в кромешный мрак. Тишина, темнота, холод. Запахи цемента, песка и сырой древесины. Девушки пугливо вошли и остановились. Мы с Криворотовым тоже.

— Хорошее место, правда? — сказал Лёха низким, приглушенным, со сбивающимся дыханием голосом. — Вас точно никогда не найдут.

— Зачем ты пугаешь? — едва слышно проговорила одна из них, хватая меня сзади за плечо.

— Я не пугаю, а рассказываю, — продолжал хрипло, как Тифон после физры, Лёха. — Пугаться нужно было раньше. Когда с незнакомыми людьми сбегали из дома. Никита, запирай дверь. Теперь они никуда не денутся.

— Ладно. Хватит. Идем, — я попробовал взять чью-то руку, но она не далась и толкнула меня в плечо.

— Да шутит он, — попытался объяснить я.

— Да, да, шучу, конечно, — Лёхин голос стал до отвращения елейным. — Всё хорошо. Идемте наверх, мы покажем вам котиков и ещё кого-нибудь мимишного.

Одна из девчонок резко развернулась и бросилась к выходу. Я загородил собой дверь. Ни в коем случае нельзя было, чтобы они начали устраивать истерику на площадке. Тифон сказал, что со сторожами договорился, но так, чтобы они нас не видели.

— Хватит паниковать, — строго сказал я. — На улицу вам пока нельзя. Но никто вас не собирается трогать.