Моя Святая Земля
Шрифт:
– Может, мы войдём во дворец? А то холодно, а вы одеты легко... Для полётов, да? Вам в вашем серебряном оперении не холодно летать?
Бородатый, видимо, справился с потрясением, взял себя в руки и сказал тяжёлым басом:
– Я - Улькар, вождь клана Ледяной Гривы. Корвуд, Гельринг, Грайна и Лайена - мои дети.
– Здравствуйте, Улькар, - кивнул Эральд, надеясь, что кивок воспримут как поклон.
– А с Гельрингом мы знакомы. Я - благой король, но я только что вернулся... как это? Из изгнания.
И тут случилась невероятная вещь: бородатый Улькар
– Я собирался говорить не с тобой, король людей, - сказал Улькар.
– Я даже не вполне верил в тебя. Мы думали, что ты привиделся Гельрингу в бреду. То, что происходит в предгорьях, не похоже на деяния благого короля.
– Это не его, - услышал Эральд голос Алвина из-за плеча.
– Это мои.
Эральд обернулся. Вся его команда вышла из кареты и стояла за его спиной. Никто из людей, кроме союзников, не посмел подойти ближе, чем шагов на сто, но ребята были тут, хотя Эральд и просил их остаться в карете.
– Это мой брат, - сказал Эральд.
– В смысле, эти люди - мой брат, мой друг и будущая государыня.
– Это не тот, - сказал Гельринг, смерив Алвина взглядом.
– Я тот, - сказал Алвин. Его опять начало трясти, он сжал кулаки, унимая озноб.
– Ты просто не узнал. В подземелье было темно. Я знаю, из-за чего вы прилетели. Там, у вас в предгорьях, королевские стрелки, да?
– Больше нет, - отрезал Улькар.
– Люди могут собрать пепел. А я спрошу: считать ли тех сгоревших объявлением войны?
– Нет!
– поспешно ответил Эральд.
– Жаль, что вы их сожгли. Они просто выполняли безумный приказ. Приказал мой брат - когда не отвечал за себя.
– Нет, - подтвердил Алвин.
– Я приказал, но я больше не король. Я за всё отвечаю жизнью, больше нечем. Вождь, если тебе нужен виноватый - вот он я.
Он изо всех сил пытался говорить чётко, но его колотило так, что лязгали зубы. Гельринг подошёл на шаг, посмотрел внимательнее, прищурившись.
– Нет, не тот, - сказал он снова.
– Начнём с того, что тот бы не посмел подойти к драконам. Издох бы от страха по дороге.
– Мне страшно!
– почти крикнул Алвин.
– Ты что, не видишь? Я боюсь умереть, как все люди! И вас боюсь - я же видел, как ты жёг всё на своём пути, я хорошо представляю, что со мной будет. Ты сражаться со мной пришёл, Гельринг, да? Не надо со мной сражаться. Если считаешь, что я тебя оскорбил - сожги! Ну!
Гельринг удивился и замешкался, и Эральд тут же встал между ним и Алвином.
– Прости, - сказал он.
– Это правда мой брат, только он не в себе. Он приказал тебя поймать, потому что не вполне отдавал себе отчёт в своих поступках. Это было злое колдовство или болезнь - и ещё не прошло до конца...
Драконы переглянулись. Потом Гельринг с любопытством рассматривал Алвина. Его отец и брат с сёстрами с ещё большим любопытством смотрели на Эральда - и Эральду пришлось придумать, что сказать.
– Я знаю, что драконы обычно с людьми не воюют, - сказал он.
– И слышал, что они могут жить только высоко в горах, равнины им не интересны...
–
– Мы, драконы, живём долго, много дольше, чем жители долин... но у нас редко родятся дети. Нас мало. Нам ни к чему чужие земли. Но мы не терпим, когда люди лезут в наши дела или пытаются убить или искалечить кого-нибудь из родичей...
– Уважаемый вождь, - сказал Эральд, - я хочу вам пообещать, что сделаю всё возможное, чтобы вашим родичам никто не мешал. А хотите, придумаю, чем мы можем помочь. Может, вам интересно посмотреть на мир людей? Или торговать с жителями долин? Останьтесь, пожалуйста, хоть ненадолго. Давайте устроим обед в вашу честь, праздник... Алвин, ведь всё было готово к пиру, да? Если бы не эта история, вы бы устроили фонтаны вина, фейерверки, всё такое?
– Фейерверки они и без нас могут, - тихо сказал Алвин.
– Но вообще - да.
– Ланн!
– крикнул Эральд и помахал рукой.
– Скажите, пожалуйста, им, во дворце, чтобы готовили обед для драконских дипломатов! А то они ни за что сюда не подойдут!
– Король людей, - сказал Улькар, - ты, кажется, первый, кто решился пригласить драконов в свой дом. Это удивительно.
– Но вы же наши гости, - сказал Эральд.
– А гостей нехорошо держать во дворе, к тому же все уже озябли.
И никто больше не спорил: люди и драконы вместе направились через площадь к парадному входу во дворец. Но крылатый патруль так и кружил в небесах, и Эральд подумал, что драконы, всё-таки, не доверяют ему до конца.
Их право, вообще-то.
***
День начинался самым экстремальным образом и обещал так же продолжиться.
Эральд шёл по дворцу в сопровождении союзников и драконов - и перед ним расступались и раскланивались, а солдаты на часах вытягивались в струнку. И Эральду было никак не отделаться от сценки, увиденной в старом фильме про арапа Петра Великого: Ганнибал, провожая взглядом удирающих мерзавцев, разгромивших его жилище, говорит с теплотой в голосе: "Я всегда знал, что не насилие, а тихое разумное слово..." - а за его спиной Филька целится в них из ружья.
Двор Святой Земли приветствует его как государя. Потому что рядом с ним некромант и целая компания драконов. Ни Сэдрик, ни драконы не делают ничего плохого - но могут, а поэтому Эральда провозгласят королём, даже если он вообще не имеет отношения к Святой Земле. Двор мило улыбается и выражает восторг: "Вы вернулись, ваше прекрасное величество!" - а Эральду остаётся только сказать: "Я был уверен, что не насилие, а тихое разумное слово..."
То ли стыдно, то ли смешно.
Он завтракал с союзниками и драконами в роскошной столовой, совершенно эрмитажной, белой с золотом, в зарослях живых цветущих кустов, похожих на азалии. Он пил вино из одного кубка с Улькаром: кубок был слишком большой, тонкого и прекрасного тёмно-вишнёвого стекла в золотой оправе, вино было слишком крепкое, но Улькару хотелось вина - и Эральду пришлось глотнуть так, чтобы он видел: варварские обычаи драконов предполагали опаску перед ядом.