Моя Святая Земля
Шрифт:
Марбелл, цепенея, поднял глаза и увидел, что в сереющем утреннем небе кружит ещё с пяток драконов - высоко, но правильные круги они нарезают именно над дворцовой площадью. Пара драконов сидела на крыше здания Тайной Канцелярии, прямо на карнизе, рядом с каменными горгульями - будто серебряные горгульи. Марбелл с оторопью ужаса понял, что на дворцовой крыше, очевидно, тоже сидят драконы.
Он никогда не видал столько сразу - да и никто в столице не видал, насколько Марбеллу было известно. В последнее время, с тех пор, как Алвину захотелось ручного дракона и как одного привезли из предгорий, в небесах
Для того, чтобы спалить город дотла, хватит одного-двух.
Спускался в Зал Совета Марбелл тоже бегом. Сердце бухало о рёбра - но страх не заглушал злорадства, упоительного, как любовный экстаз. Заставили, значит, некроманта остаться? Ах, как насмешлива судьба, благородные мессиры!
Его ждали. Тёплый свет свечей скрадывал бледность лиц, но углублял тени - и Марбелл отлично рассмотрел жуткие синяки под глазами вельмож. Наджел постарел лет на десять. У канцлера тряслись руки. Сынок Наджела рвал на части носовой платок. Только маршал бодрился - но не очень убедительно.
– Наконец-то!
– воскликнул Дамьен.
– Вы крепко спите, Марбелл.
– Когда город и мы все в опасности, - проблеял Наджел точно так же, как и дежурный лакей, даже жалобнее.
– А что, собственно, произошло, мессиры?
– спросил Марбелл, приподняв бровь.
– Ну, драконы... что им надо, конкретно?
– Конкретно?!
– Дамьен воздел руки.
– Марбелл, я был вынужден разговаривать... с драконом, - и некромант отчётливо услышал за словами тщательно замаскированный ужас.
– Они желают видеть короля.
– О! И что вам мешает предоставить им желаемое?
– Марбелла снова понесло.
– Мессир, как вас там, - обратился он к сыну Наджела, отдирающему от платка полосу драгоценных кружев, - вы можете себя проявить. Вы же вчера бодро претендовали на трон?
Вчерашний претендент в короли вжался в кресло.
– Моё имя - Шандор, мессир, - огрызнулся он.
– Прекрасный мессир Шандор, ваше будущее величество, вы не ответили, когда намерены побеседовать с драконами о природе власти?
– улыбнулся Марбелл.
– Надо же узнать, что им нужно.
– Я не... не пойду, - Шандор честно попытался говорить если не величественно, то хоть громко.
– Он не пойдёт, - встрял Наджел.
– Он же не король... пока...
– А кто же спасёт город, мессиры?!
– патетично спросил Марбелл.
– Где храбрецы и герои? Вы-то, великолепный мессир Дамьен...
– Я не король, - буркнул канцлер.
– Он не пожелал со мной разговаривать - и слава Богу. Постойте-ка там, на ветру, когда драконы пялятся сверху...
– И что ж?
– спросил Марбелл с весёлой яростью.
– Желающих пристроить задницу на трон полно, а желающих вести себя по-королевски, когда это необходимо, нет?
– С чего бы мне желать быть убитым этими монстрами за того дракона, которого Алвин замучил?!
– возмутился Шандор, но вышло слезливо.
– Я не должен отвечать за его грехи - он вообще демон!
– Есть такая занятная штука - преемственность власти...
– Марбелл, - взял себя в руки канцлер, - вас позвали не за этим.
– Да-а? А зачем?
– Вы ведь некромант, - сказал Дамьен, резко теряя уверенность в себе.
– Вы можете
– О! Я должен истребить этих драконов, которые прилетели побеседовать с государем? И как вы это себе представляете? Драконы - не люди, мессир. Драконы - воплощение стихии огня, фактически - элементали, демоны, но при том живые существа. Я не могу применить к ним смертную магию.
– Но почему?
– удивился маршал.
– А как вы думаете, почему некромантов жгут, мессир? И почему почти никто из нас не может поднять сожжённый труп? Огонь - враждебная смертной магии стихия, неподвластная мне стихия.
– Но того дракона вы же держали, - напомнил канцлер.
– И он улетел. Вырвался. Полуживой. Я отлично его держал.
– Но вы должны нам помочь, спасти город...
– Я?! Вы шутите, мессиры. Я ничего и никому не должен. Вы шантажом заставили меня остаться, а теперь требуете, чтобы я для вашего удовольствия стал богом и отвёл катастрофу одним щелчком пальцами? Нет, даже не шевельнусь - потому что в любом случае не смогу, я не бог. А вы - жители Святой Земли, вы - её власть, её аристократия, благая кровь, как там дальше. Вот и дерзайте. Спасайте, выручайте, ваше это дело, прекрасные мессиры - я-то всего-навсего проклятый, чужак, плебей и лекаришка. Мне не по чину.
– Ты слишком много себе позволяешь, - прорезался Холан.
Марбелл зевнул ему в лицо, не прикрыв рта рукой.
– Хочешь сообщить всему свету, что я сплю с мертвецом? Изволь. Всё равно мы все сгорим. Вы ведь понимаете, что они хотят, эти птахи? Ну вот. Можете наслаждаться последними часами жизни, а я пойду выпью вина. Надеюсь умереть в добром расположении духа.
Он вышел из Зала Совета, насвистывая - и для этого даже не пришлось притворяться. Холан догнал его, хотел схватить за плечо, но вовремя отдёрнул руку:
– Да побойся же Творца, некромант...
– О Творце вспомнили... молодцы. Молитесь и кайтесь.
– Посоветуй хоть что-нибудь, сука! Кроме тебя вообще никто не имел дела с нечистью!
– Посоветовать? Извольте. Пошлите людей в Малый Замок. Король-то - Алвин, как бы вы ни тужились тут, вот и доставьте сюда Алвина. А если Алвин мёртв, покажите им благого. Всё лучше, чем этот... как его? Выродок Наджела.
Лейб-шпион покачал головой, но больше не пытался остановить Марбелла.
XII
Алвину тоже не спалось этой ночью. Он сидел на подоконнике своей спальни в Малом Замке и смотрел в небо. Никак не мог насмотреться.
Никогда там не было ничего интересного. Никогда взгляд Алвина не привлекали звёзды, эти шляпки гвоздей, вбитых в небесный свод. Небо казалось плоской крышей мира; за ним не было ничего или были скучнейшие райские кущи - это Алвина не интересовало ни секунды.
До вчерашнего вечера.
После ужасного обряда что-то странное случилось с его зрением: оно стало ненасытным и обрело свойства, которых не было раньше. Алвин посмотрел вверх, потому что все посмотрели - и был потрясён открывшейся взгляду бездной, живой дышащей глубиной, в которой холодные звёздные искры горели, как маяки на далёких берегах. Мир стал неописуемо просторным. Никакой крыши. Никакого предела. Это ощущение хотелось повторять и повторять - много-много раз.