Моя Святая Земля
Шрифт:
И кресло, которое притащили для Сэдрика, предполагало, что, охраняя государя, тот будет сидеть всю ночь - Эральд возмутился.
– Знаешь, - сказал он, - это, очевидно, против дворцовых правил, но если тебе положено спать тут, можешь спать на этой же кровати. Мы друг другу не помешаем: на ней два грузовика могут разъехаться.
– Ага, - тут же ядовито заметил Сэдрик, - а скажут...
Эральд рассмеялся:
– Дружище, после всего, что мы наворотили, тебя ещё волнует, что они скажут?!
– и Сэдрик ухмыльнулся в ответ.
– Дар, - сказал Сэдрик убеждённо.
– Даже если один раз дотронешься - и то... Видал дракона? А я тебя поминутно дёргал. Дело идёт быстро, уже и рукой двигать могу, - и повёл плечом, но Эральд заметил, что безразличное выражение лица далось его другу непросто.
– Не надо пока двигать рукой, - сказал он.
– Успеешь, дай дырке зарасти как следует.
Они уже собирались лечь спать, когда в королевскую опочивальню без стука заскочила пышная белокурая дамочка лет двадцати пяти с ворохом простыней. Её разрумянившееся лицо в первый момент просто сияло - но это сияние вмиг погасло, превратившись в ужас, когда дамочка увидела Сэдрика.
– Ах, ва... государь...
– пробормотала она.
– Я... может...
– Вы заведуете постельным бельём, сударыня?
– обречённо, но вежливо спросил Эральд.
– Да? Спасибо, бельё, кажется, в порядке. Я буду спать, если ничего больше не нужно, ладно?
– Лиабель, бельевщица...
– пробормотала дамочка, не сводя взгляда с Сэдрика.
– Сэдрик, мой телохранитель, - сказал Эральд.
– Всё хорошо, Лиабель.
Лиабель сделала реверанс и задом вышла из опочивальни. Эральд вздохнул: эту ситуацию он отлично понял и сам, без всяких объяснений. Он даже не предположил, что Лиабель пытается сделать карьеру: ещё в Петербурге не только ровесницы, но и взрослые женщины иногда начинали вести себя в обществе Эральда похожим образом. Кроме дара целительства и доверия четвероногих и пернатых, в королевский дар входила и женская любовь - порой срывающая с петель совершенно неожиданные двери.
На Земле Эральд как-то сделал глупость: дочь маминой подруги была хоть и старше его лет на десять, но очень хороша собой. Глупость стоила такого нестерпимого стыда на следующий день и таких невыносимых разговоров, что Эральд зарёкся навсегда.
– Ну вот, - сообщил Сэдрик, глядя в потолок.
– Теперь растреплет всему свету, что ты спишь со мной. Некроманты - твари противоестественные, как известно, а тётки обидчивы.
Эральд попытался сдержать смешок - но прыснул:
– Зато цепляться не будут.
Но тут дверь опочивальни скрипнула снова.
– Однако...
– удивился Эральд, но ошибся - это не Лиабель вернулась.
На пороге стоял мрачный Алвин.
– Ничего себе, - ещё больше удивился Эральд.
– Что-то случилось?
– Я отвратительно сплю, - выдал Алвин жалобно и зло.
–
– У меня врагов - полкоролевства, дворец ими полон доверху.
– Хорошо, - Эральд пожал плечами.
– Оставайся тут. Тут не боишься?
– Нет. Я верю в некромантов...
– Алвин сел на край громадного ложа, помолчал с минуту и вдруг обратился к Сэдрику.
– А ты что-нибудь смыслишь в алхимии?
– Нет, - кажется, Сэдрик тоже удивился.
– А надо?
– Надо, - Алвин взглянул на него почти умоляюще.
– Послушай... ты умеешь делать микстуру для сна? А?
В этот момент Эральду показалось, что его брат сам на себя не похож - но такое он тоже где-то уже видел. Много, много раньше...
– Нет, прости, - сказал Сэдрик.
– В алхимии я не разбираюсь вообще. Даже не касался никогда.
– А, святое дерьмо!
– Алвин в отчаянии врезал кулаком в живот золотому ангелу, содрав костяшки пальцев.
– Мне плохо! Теперь я буду мучиться всю ночь, а завтра что?! Cрань Господня, будь проклят Марбелл, предатель, трус, поганая сволочь!
– Алька, - тихо сказал Эральд, - успокойся на минуточку. Послушай.
– Вино не помогает!
– рявкнул Алвин.
– Засыпаю всё равно еле-еле, а на утро совсем худо, сука, сука! "Моё бедное дитя!" - проблеял он в ярости.
– Гадина паршивая!
– Аль... сосредоточься, пожалуйста.
Алвин взглянул злыми и полными слёз глазами.
– Братишка, - сказал Эральд, - микстуру не надо. Человек привыкает, и не может заснуть без неё. Чем дольше пьёт эту дрянь, тем сильнее привыкает, тем тяжелее заснуть...
– А Марбелл-то - сука, точно, - сказал Сэдрик.
– Ребята, как вы думаете, а привычка к снотворному - это болезнь? Если болезнь, то, быть может, её можно вылечить наложением рук...
Алвин весь превратился в отчаянную надежду:
– Ты можешь...
– Только не накручивай себя и не жди, что сразу сработает. Иди сюда, ляг. Помнишь Божьи звёздочки? Представь их себе, представь себе небо... нет, глаза закрой. И расслабься.
Эральд дождался, пока Алвин устроится на королевском ложе, и положил ладонь ему на лоб. Алвин мотнул головой - и Эральд убрал руку, дотронулся только кончиками пальцев:
– И не думай ни о чём, кроме неба...
Стояла удивительная ночная тишина мира без автомобилей, самолётов и звукопередающих устройств - только ветер выл и свистел, гуляя по дворцовой площади, и еле слышно потрескивал фитилёк одной из трёх длинных белых свечей в золотом канделябре. Сэдрик заснул почти тут же, как его голова коснулась подушки; минут через десять Эральд понял, что спит и Алвин. Его лицо разгладилось и оттаяло во сне, и Эральд подумал, что королевский дар - пока недоисследованный и недооцененный навык. Дикий талант, который хорошо бы проверить экспериментальным путём.