Моя Святая Земля
Шрифт:
– Моя.
На неё обернулись.
– Что?
– Алвин сморщил нос, но Эральд улыбнулся, и можно было продолжать.
– Я предложила взять мою карету и мою свиту, - сказала Джинера.
– Я понимаю, почему вы, благородные мессиры, не доверяете двору Сердца Мира. Моему двору доверять можно - если, конечно, вы не будете унижать златолессцев, мессир Алвин.
Алвин хотел сказать что-то обидное, но Эральд перебил его:
– Только попробуй, - и снова улыбнулся Джинере.
– Да здравствует Златолесье,
– Двор Сердца Мира хочет войны с моей страной, - сказала Джинера. Сказала Эральду, будто он был главным на этом фантастическом Совете - и Эральд ответил просто и кратко:
– Войны не будет.
Это прозвучало не приказом даже, а простой констатацией факта. У Алвина вспыхнули щёки.
– Ты меня спросил?!
– Нет смысла, - сказал Эральд.
– За тебя сейчас решает ад.
Алвин хотел ещё что-то сказать, но передумал. Вздохнул, махнул рукой:
– Ладно. Пусть её карета.
Джинера взглядом подозвала Дильберта.
– Всё отменяется, - сказала она.
– Готовьте экипаж и охрану, - и отпустила его жестом.
– Что отменяется?
– тут же подозрительно спросил Алвин.
– Война, - ответила Джинера удивлённо.
– Хочется надеяться, что Святая Земля и Златолесье - снова союзники, как повелось издревле, мессир Алвин. Я поеду с вами.
– Да вот ещё!
– возмутился Алвин.
Эральд спросил согласия Сэдрика одним вопросительным взглядом - и проклятый кивнул. Эральд сказал:
– Поедет. И златолессцы узнают от своей принцессы, что ты вернул душу себе: она увидит своими глазами.
– Смотреть будет противно, - предупредил Сэдрик.
– Ничего, - сказала Джинера.
– Я не боюсь.
Они вышли вчетвером: проклятый опирался на плечо Эральда, а Алвин подал на лестнице руку Джинере. Она мгновение колебалась прежде, чем принять помощь, но, сделав над собой усилие, позволила держать себя за руку - и Алвин на сей раз не стал ломать ей пальцы. Только буркнул:
– Убери от меня шавку - рычит.
Джинера отдала собачку Ланну.
В галерее, куда вела лестница, оказался почти весь двор Сердца Мира; Джинера не нашла глазами только Марбелла. Очевидно, тут ждали короля - но Алвин не желал ничего разъяснять.
– Я же сказал, уроды, - бросил он злобно, - до завтрашнего утра никому ничего не скажу! И не сметь ничего предпринимать, ясно?!
– Ваше прекрасное величество, - начал канцлер, - но всех удивляет...
– А мне какое дело до того, что вас удивляет!
– прорычал Алвин, выпустив руку Джинеры.
– Что вам надо?! Моё согласие на похороны отца? А что ещё делать-то с трупом?! Или что ещё?!
Маленький серый человечек, который предупреждал Джинеру, что ей нельзя лезть в дела, связанные с адом, высунулся у канцлера чуть ли не из-под мышки, вставив слово:
– Но ведь эти двое, государь, государственные изменники...
–
– Государственные изменники - это те, кого я назову. Ты, может быть. Ясно?
Как-то подозрительно дёрнулись люди в штатском. Джинера подумала, что, с точки зрения первых лиц Святой Земли, всё, очевидно, пошло не так - и сейчас, скорее всего, пришедшие в себя телохранители короля доделают то, с чем не справились в храме: убьют Эральда, а, быть может, и проклятого и её, Джинеру - с ним заодно. Эта мысль её просто обледенила - но тут проклятый Сэдрик громко и как-то хамски весело сказал:
– Эй, босота, вы бы не спорили с королями - не стоит!
Наступила ужасная тишина. Джинера быстро оглянулась - и увидела в единственной руке Сэдрика нож из матового стекла, из которого текло кровавое сияние. Коротко и ясно. Очень ясно, всем.
– Кто не будет слушать моих братьев, - продолжал Сэдрик, ужасно ухмыльнувшись, - тот прямо сейчас и отправится в ад, который так любит.
Толпа - придворные, солдаты, лакеи, какая-то безымянная челядь - шарахнулась в стороны, прижимаясь к стенам.
– Пойдём, рыжая, - сказал Алвин почти любезно, и Джинера сама протянула руку.
Они успели сделать несколько шагов - и Витруф гаркнул откуда-то снизу, видимо с площадки парадной лестницы:
– Лошади для государя и принцессы!
Солдаты взбежали по лестнице и остановились вдоль перил. Увидев синие мундиры армии Златолесья, Джинера чуть не расплакалась от облегчения и восторга. Златолесские телохранители проводили четверых союзников до парадного подъезда - и Витруф даже успел накинуть на плечи своей принцессы плащ, подбитый мехом.
Сумерки уже сгустились, туман казался бурым киселём - факелы солдат горели тускло. Жёлтый свет дворцовых окон, поглощённый сырой темнотой, тёк призрачно, и королевский дворец выглядел нереально, как в мрачном сне. Площадь тонула в тумане и тьме, лишь редкие фонари вдалеке еле сеяли мутный желтоватый полусвет.
Дильберт распахнул перед королём дверцу кареты с золотым деревом Златолесья. В карету была запряжена холёная рыжая шестерня, подарок Джанора. С двух сторон от кареты пританцовывали и били копытами кони личной охраны принцессы. Алвин криво усмехнулся и помог Джинере войти. Ланн впустил в карету Зефира и вскочил на козлы.
– Вы знаете дорогу к Малому Замку?
– спросил у него Эральд. Ланн, вероятно, утвердительно кивнул.
– Гоните, - сказал Эральд и захлопнул дверцу.
Лошади рванули с места.
В карете было темно, но Джинера различала в сумраке лица союзников - встревоженные и внимательные, но не испуганные.
– Между прочим, ребята, - сказал Эральд со смешком, - я уже решил, что тут нам всем и конец.
– Вообще-то, государь, я с вами пока, - проворчал Сэдрик. Эральд молча обнял его за здоровое плечо.