Моя Святая Земля
Шрифт:
Не успел Эральд раскрыть рот, как встрял Сэдрик:
– Откуда бы там взяться Божьему вестнику, барышня, - сказал он насмешливо.
– Но он не такой же, не грешите. Раньше у него выбора не было, а теперь есть. Разве мало?
Алвин с досадой повернулся к ним.
– Крысы разбежались. Ты их здорово напугал, проклятый, чрево адово!
– сказал он Сэдрику и неожиданно рассмеялся, без всякой дурной изнанки, весело.
– Да и бес с ними, пойдёмте найдём что-нибудь съестное... Барон!
– окликнул он Ланна.
–
– Всё изменилось, - задумчиво сказал Эральд.
– И мы, и мир. Разве вы не чувствуете?
– Холодно...
– начала Джинера, кутаясь в плащ, но замолчала, оглядываясь вокруг.
Ледяной ветер унёс туман. Над башнями Малого Замка, в небе с гроздьями громадных холодных звёзд, медленно плыла перламутрово-белая луна - а сами башни, крепостная стена, камни двора покрылись изморозью, белоснежной и пушистой, как ёлочная мишура. Четвёрка союзников замерла плечом к плечу, запрокинув головы к звёздной бездне.
– Узрим лик Его, - прошептала Джинера.
– И откроется нам путь истинный...
– Уже, - оборвал Сэдрик.
– Пойдёмте в тепло, в самом деле.
***
Марбелл в тёплом плаще, накинутом на кожаную куртку, и в высоких сапогах, шёл вровень с двумя лакеями, с натугой тащившими его тяжеленный сундук.
– Осторожнее, осторожнее!
– раздражённо говорил он, если видел, что его драгоценное имущество несут недостаточно ровно.
– Там артефакты, которым цены нет! Да держи ты ровней, дурень!
Сундук был последним. Книги и самое необходимое из оборудования лаборатории уже погрузили; кое-что пришлось оставить, но Марбелл считал, что лучше пожертвовать вещами, чем головой.
Его экипаж уже стоял у северного входа во дворец. И Марбелл собирался выехать ещё до того, как часы на ратуше пробьют полночь.
Суматоха во дворце заставляла Марбелла спешить. Беготня челяди его бесила, а глупость приближённых демона выводила из себя. Нет, в этом кабаке больше нечего делать. На Святой Земле свет клином не сошёлся.
– Марбелл, - вдруг окликнул из боковой галереи шеф шпионов, - куда это вы собрались?
– В загородный дом, - огрызнулся Марбелл.
– Здесь стало слишком шумно.
– Вам придётся повременить с отъездом, мой дорогой, - улыбнулся Холан, как мог бы улыбнуться шакал.
– Вас ждёт мессир канцлер. В Зале Совета.
– Государя нет во дворце - какой может быть совет?
– Вас ждут, Марбелл. Не заставляйте тащить вас силой.
Марбелл остановился и присвистнул.
– Холан, милый, - сказал он ласково, - вы что, голубчик, забыли, с кем разговариваете? Вы что же, дружок, искренне считаете, что я позволю кому-нибудь из ваших уродцев до меня дотронуться? Да я же, мессир золотой, их сперва положу, а потом подниму - и вы с ними, с мёртвенькими, уже договориться
Шеф Тайной Канцелярии был потрясён. По его лицу Марбелл понял, что тот и вправду забыл. Вернее, привык к постоянной приниженности плебея в королевской свите - и события последних часов отвлекли. Недопустимая ошибка.
– Дай пройти, Холан, - приказал Марбелл.
– Не делай глупостей.
Шеф шпиков сделал шаг назад.
– Вали-вали, - бросил Марбелл и прикрикнул на лакеев.
– Что встали? Несите к лестнице, да осторожно!
Холан опозорился вдрызг, но Дамьен оказался более сообразительным. Он выскочил на задний двор без плаща, в туфлях, с самым отчаянным лицом:
– Бог мой, Марбелл, дорогой друг, вы хотите оставить дворец в такую минуту?!
– Слишком много шума, мессир, - кротко ответил Марбелл.
– Дорогой Дамьен, идите в помещение, простудитесь - что-то похолодало...
С чего бы, действительно, так внезапно ударил мороз? Ну, надо быть простецом, чтобы не сделать выводов: портал в преисподнюю схлопнулся с чудовищным грохотом, а багровые зарницы над Малым Замком были отлично видны с дворцовых башен. Марбелл всё отлично понял; очевидно, он понял единственный во дворце, а может, и в столице - но до прочих ему не было дела.
Как бы ни обернулось - больше не будет ничего хорошего.
– Как же вы можете бросить меня, когда я так на вас рассчитывал?
– горестно спросил Дамьен.
– Мало того, что вы бросили нас, когда всем так нужна была ваша помощь - дали государю уехать с этими... А ведь мы, простые смертные, в сущности, ничего не могли поделать с проклятым, с изменником - без вас...
– Но, Дамьен, - промурлыкал Марбелл, чувствуя одновременно наслаждение и злость, - ведь вы должны бы были обратиться к священникам... ах, у них бдение по Иерарху, конечно-конечно! Вот незадача...
– Нет, только вы...
– Меня грозились сжечь в корзине с кошками, а я не выношу кошачий запах.
– Объясните же, дорогой Марбелл, что происходит! Двор в ужасе...
– Сожалею. Я уже ничем не могу помочь. Я слишком поздно понял, что мне не по чину внимание таких важных особ, как вы, прекрасный мессир. Я - просто плебей, несчастный алхимик и лекарь; в любом случае, как ни повернётся жизнь, все камни полетят в мою голову.
Дамьен понял, что нужно менять тактику.
– Вы покидаете страну?
– спросил он деловито.
– Возвращаюсь в Междугорье, - солгал Марбелл.
– Для научной работы нужно уединение.
– Вам, вероятно, понадобятся средства на дорогу? За консультацию вы могли бы получить небольшое вознаграждение... как алхимик.
Марбелл остановился, обернулся, поднял бровь:
– Небольшое, вот как...
– Двадцать тысяч, - выдал канцлер чудовищную цифру.
Марбелл улыбнулся: