Моя жизнь хикикомори. Том 3: После перемен
Шрифт:
Я посмотрел на доску. Чувство, что это была не просто игра. Это было столкновение подходов, философий. Она двигалась быстро, я — терпеливо. Она шла к победе прямым путём, я строил сети ловушек.
— Ничего такого, — ответил ему скромно. Кажется, я не из любителей повыделываться.
Я встал, чувствуя какое-то неловкое молчание и слегка потянул затёкшее плечо, что поднывало после нападения. Каору, тоже поднявшись, начала неспешно убирать фигуры обратно в футляр.
Внезапно, прежде чем я успел подумать, слова сами
— Мама, а ты у меня красотка.
Она замерла. Её рука зависла над шахматным королём, а глаза, которые весь день были сосредоточенными и холодными, на мгновение расширились.
Я почесал затылок, смутившись от своей же прямоты, и добавил:
— Да и не только красотка. С первого взгляда понятно, что ты — особенная.
Она медленно выпрямилась, снова став непоколебимой, как восковая фигура. Но в глазах мелькнуло что-то, что прочитать было труднее, чем любую шахматную комбинацию. Возможно, удивление. Возможно, сомнение. А может, просто прикидывала, не вызвать ли врача для проверки моего душевного состояния.
— Ты удивляешь меня, Казума, — сказала она наконец, при том тише, чем обычно, словно боялась спугнуть момент.
— Вижу, такие слова ты слышишь от меня нечасто, — и неловко улыбнулся, не зная куда деть руки. Почему я чувствую себя так странно? Да и её реакция. Что происходит? В груди какой-то комок сожаления. Боли. Разве так должно быть при встрече с матерью? Но, проглотив все эти тяжёлые, горькие мысли, продолжил: — Не знаю, почему у тебя такое удивление в глазах, мама. Но впредь постараюсь радовать тебя почаще.
Она молчала, будто не зная, как на всё это ответить. Не находила слов. Просто смотрела на меня, не моргая.
Дед, который всё это время наблюдал за нами с проницательностью, позволил себе лёгкую улыбку. Такую, которая говорила: «Я записал этот момент и буду пересматривать его в минуты душевной боли.»
— Ты многое понял, Казума, — сказал он наконец. — А главное, нашёл нужные слова. Даже если не помнишь правил этикета.
Каору будто отмерла. Взяла шахматный футляр и поспешно направилась в сторону дома, но её походка изменилась. Посыпалась. Сломалась.
Я же остался стоять в беседке, глядя ей вслед и осознавая, что игра в шахматы была всего лишь началом чего-то, что нам ещё предстоит сыграть в жизни.
Глава 5
Дед медленно поднялся со скамьи, опираясь на трость.
— Отдохни, Казума. Мне пора заняться делами. Вечером поужинаем вместе. Посмотрим сумо.
Я моргнул, удивлённо уставившись:
— Сумо? Серьёзно?
Дед слегка приподнял бровь, лицо озарила хитрая усмешка.
— А что такого? Между прочим, я не пропускаю ни одного турнира.
— Пфф! — я не смог сдержать смешок. — Ты прямо как какой-нибудь отаку, который не пропускает ни одной серии любимого сериала!
— Ярэ-ярэ, — дед покачал
— Верю, — улыбнулся я.
Дед довольно кивнул.
— Тогда увидимся вечером, Казума-кун.
Он развернулся и направился к дому. Я же остался стоять в беседке, провожая взглядом его удаляющуюся фигуру.
— Сумо, значит, — и пробормотал себе под нос, всё ещё пребывая в лёгком замешательстве. — Что дальше? Чемпионат по кендо с чайной церемонией в перерывах? Мог бы просто сказать, что хочет провести вечер с внуком.
…
Я решил воспользоваться внезапно освободившимся временем и прогуляться по поместью. Места здесь было предостаточно — каждый уголок, дорожка и павильон явно имели целую историю.
После нескольких минут прогулки оказался у небольшой, уютной постройки, которая, насколько помнил, служила домом для прислуги. Дверь была приоткрыта, и изнутри доносились странные звуки: громкие возгласы, драматичные реплики и музыка.
Осторожно толкнув дверь, заглянул. В комнате царил небольшой беспорядок: на столе кружка с недопитым чаем, остатки десерта на тарелке, а в центре — плазменный телик, в котором разворачивалось настоящее безумие. На экране седоволосый парень в рваной одежде стоял на коленях, сжимая голову руками. Фон пылал красным, а из-за его спины появлялись странные щупальца, будто он превращался во что-то неестественное.
— Почему именно я должен стать таким… чудовищем?! Почему?!
Харуно сидела на полу, облокотившись на подушку, и была полностью поглощена происходящим. Лицо излучало смесь восторга и напряжения, но стоило ей, наконец, заметить меня, как её глаза округлились, а щёки залила краска.
— ВАААА! — Харуно подпрыгнула как ужаленная, резко разворачиваясь. — К-Казума-сама?! Это не то, что вы думаете! Я… я просто… ну…
Забавно. Никогда не видел, чтобы человек краснел с такой космической скоростью.
Я поднял руку, показывая, что её объяснения не обязательны. Вместо этого уставился на экран, где в этот момент тот самый паренек прыгнул так высоко, что это было, мягко сказать, нереально. Какой же бред. Люди так не могут.
— Забавно, — усмехнулся я, сложив руки на груди. — Что это за китайские мультики?
Харуно замерла, ещё сильнее покраснев, если это вообще было возможно.
— ЭТО НЕ КИТАЙСКИЕ МУЛЬТИКИ! — выпалила она, почти захлёбываясь словами. — Это Токийский гуль! Легендарное аниме, между прочим!
— Легендарное? — я приподнял бровь, снова глянув на экран. — Про парня, которого предала девушка, и теперь он страдает, думая, кто он на самом деле? Оригинально, ничего не скажешь.
Та надулась, щёки всё ещё пылали.