Моя жизнь хикикомори. Том 3: После перемен
Шрифт:
Она села напротив Казумы. Осанка безупречна, а взгляд — смесь чего-то глубокого и, одновременно, личного.
— Добрый вечер, Казума-сама.
— Добрый вечер, Фудзивара-сан, — ответил он, начав готовить чай.
Его руки двигались уверенно, но внутри нарастало странное напряжение. Акане наблюдала за ним с едва заметной улыбкой.
— Угощайтесь, — чаша была подана.
Акане приняла её, сделала небольшой глоток, но глаза всё время оставались на Казуме:
— Ваши ответы
Тот слегка улыбнулся:
— Рад, что произвёл впечатление. Ваше выступление тоже было выше всяких похвал.
Акане чуть прищурила глаза:
— Вы говорите подобное всем девушкам?
Казума чуть не поперхнулся, а затем усмехнулся, склонив голову.
— Возможно. Но я редко говорю это искренне.
Та поставила чашу обратно на стол:
— Интересный ответ.
На мгновение между ними повисла тишина, напряжённая, но не неловкая. Затем Акане задала вопрос, который явно назрел в её мыслях:
— Вы, Казума-сама, выглядите человеком, способным справиться с любой задачей. Но скажите: как вы поступаете, когда не знаете, что делать?
Вопрос непростой. Казума молчал, пальцы скользнули по краю чаши, пока обдумывал ответ.
— Когда не знаю, что делать… я двигаюсь вперёд. Даже если это кажется неправильным. Иногда бездействие хуже любой ошибки.
Акане приподняла бровь, взгляд чёрных глаз стал более пристальным.
— Смелое утверждение. Но разве это не опасно?
Он слегка наклонил голову:
— Возможно. Но жизнь редко бывает безопасной, Фудзивара-сан.
— Хороший ответ, — произнесла та тихо, поднимая чашу и делая ещё один глоток. Внезапно с её уст прозвучало предложение: — Давайте сыграем, Казума-сама.
— И во что же? — явно удивился тот.
— В правду или действие, — хмыкнула Акане. Да так, что прозвучало как вызов.
— Дерзко превращать чайную церемонию в игру, — отметил с прищуром Казума. — Однако, я согласен. Трудно устоять перед вашей прямолинейностью. Это подготовка или вы всегда таковы?
— Только когда знаю, что игра стоит свеч, — она подняла чашу с чаем, глаза блеснули. — Правда или действие, Казума-сама?
Казума почувствовал, как по спине пробежал холодок. В её голосе было что-то, что заставляло его сердце биться чаще.
— Правда, — ответил он, не отводя взгляда.
— Если бы вы могли вернуть одно воспоминание, — Акане смотрела прямо на него, голос стал мягче, интимнее, — какое бы выбрали?
Вопрос ударил неожиданно точно. Казума сжал пальцы на чаше, чувствуя, как внутри нечто дрогнуло:
— Момент, когда был по-настоящему счастлив. Хотя, — он усмехнулся, но в этой усмешке слышалась горечь, — я даже не уверен, существовал ли такой.
— Существовал, —
Она назвала его по имени, и это прозвучало как удар колокола в тишине.
— Вы говорите так, будто знаете… — Казума подался вперёд, сердце забилось быстрее.
— Мы были знакомы, — каждое её слово падало как камень в тихий пруд, создавая круги воспоминаний, которых он не мог поймать. — В другой жизни. До того, как судьба решила сыграть с нами злую шутку.
— До того, как я потерял память? — его голос стал хриплым.
— Верно, и до того как мы оба потеряли нечто бесценное, — Акане опустила взгляд на чай, и в отражении поверхности словно видела их совместное прошлое. — Ваш ход, Казума-сама.
— Правда или действие? — спросил он, чувствуя, как внутри только нарастает странное волнение.
— Правда, — её голос был тихим.
— Вы жалеете? — вопрос вырвался сам собой, будто часть его души кричала о том, что забыл разум. — О том, что было между нами?
Акане замерла. В её чёрных глазах промелькнула такая боль, что на мгновение показалось — вот-вот расплачется. Но лишь сжала пальцы на коленях до побелевших костяшек.
— Я жалею, — произнесла она так тихо, что он едва расслышал, — что не смогла тогда бороться сильнее. Что позволила обстоятельствам разрушить то, что было важнее всего.
— Вы говорите загадками, Фудзивара-сан, — Казума наклонил голову, маска кицунэ поймала блик фонаря. — Но каждое ваше слово отзывается здесь… — и коснулся груди, — как эхо чего-то важного.
Акане подняла на него взгляд, и в её глазах промелькнула надежда:
— Значит, часть вас всё ещё помнит.
— Не разум, — он покачал головой. — Что-то глубже. Будто моё сердце знает мелодию, которую я забыл.
В саду стало так тихо, что можно было услышать, как шелестит молодая листва.
— Знаете, Казума-сама, — её голос дрогнул, — когда-то давно вы сказали мне, что иногда нужно потерять всё, чтобы найти самое важное.
— И что же я нашёл? — спросил он, подавшись вперёд.
Акане грустно улыбнулась:
— Себя. Но ценой этого стала… я.
Её слова повисли в воздухе как невидимые нити, связывающие их прошлое и настоящее. Акане поднялась, всё с той же грацией, но теперь в глазах читалась затаённая боль.
— Возможно, — произнесла она тихо, — иногда судьба даёт второй шанс. Не для того чтобы вернуть прошлое, — и посмотрела на него долгим взглядом, — а чтобы создать что-то новое.
— Акане… — её имя сорвалось с его губ непроизвольно, память тела оказалась сильнее забвения разума.