Моя жизнь
Шрифт:
в том, что в той сложной обстановке, в которой мы сейчас живем, единственно
правильным и честным поступком для уважающего себя человека - это
действовать так, как я решил, т. е. беспрекословно подчиниться наказанию за
неповиновение властям.
Я решился сделать это заявление не в надежде смягчить наказание, а чтобы
показать, что я пренебрег предписанием не из-за отсутствия уважения к
законной власти, а во имя подчинения высшему закону нашего бытия -
совести".
Никаких оснований для того, чтобы откладывать слушание дела, больше не
было, но так как судья и государственный защитник были застигнуты врасплох, дело все-таки отложили. Тем временем я подробно телеграфировал обо всем
вице-королю, своим друзьям в Патну, а также пандиту Мадану Мохану Малавия и
другим.
Прежде чем я снова мог явиться в суд, чтобы заслушать вынесенный мне
приговор, судья опубликовал предписание губернатора провинции прекратить
возбужденное против меня дело. Одновременно коллектор сообщил мне, что я
могу продолжать свое обследование и рассчитывать в своей деятельности на
всяческую поддержку со стороны властей. Такого быстрого и благополучного
исхода никто из нас не ожидал.
Я зашел к коллектору м-ру Хейкоку, видимо, честному и справедливому
человеку. Он заявил, что я могу получить все необходимые документы и
приходить к нему в любое время.
Таким образом, Индия получила первый наглядный урок гражданского
неповиновения. Это событие обсуждалось и устно и в прессе, и мое
обследование приобрело неожиданную популярность.
Для обследования было крайне важно, чтобы власти оставались нейтральными.
Вместе с тем оно не нуждалось в поддержке репортеров и газетных передовиц. В
самом деле, положение в Чампаране было настолько щекотливым и сложным, что
слишком резкая критика или сильно приукрашенные отчеты могли только
повредить делу, за которое я взялся. Поэтому я написал письма редакторам
главных газет с просьбой не посылать репортеров, обещая давать необходимую
информацию для печати и держать их в курсе дела.
Я знал, что плантаторам не нравится отношение правительства к моему
пребыванию в Чампаране. Понимал я также, что даже правительственным
чиновникам, хотя они об этом и не говорили вслух, вряд ли могло понравиться
решение правительства. Поэтому неточные или заведомо искаженные отчеты, по-видимому, еще больше озлобили бы и тех, и других, - и их гнев вместо
того, чтобы обрушиться на меня, обрушился бы на запуганных и забитых
крестьян, что в значительной степени затруднило бы мои поиски истины в
данном вопросе.
Несмотря на принятые меры предосторожности, плантаторы
меня бешеную кампанию. В печати стали появляться клеветнические сообщения о
моих товарищах по работе и обо мне. Но моя крайняя осторожность и верность
истине даже в мелочах обратили острие их меча против них самих.
Плантаторы не оставили камня на камне, набросившись на Браджкишорбабу. Но
чем больше они клеветали, тем больше росло уважение к нему со стороны
населения.
Наше положение было настолько щекотливым, что я не счел возможным
приглашать лидеров из других провинций. Пандит Малавияджи заверил меня, что
стоит мне лишь написать слово, и он тут же приедет. Но я не стал его
беспокоить. Таким образом, мне удалось воспрепятствовать тому, чтобы борьба
приняла политический характер. Время от времени я посылал отчеты всем
лидерам и главным газетам не для публикации, а только для осведомления. Я
понял, что даже в тех случаях, когда цель борьбы - политическая, но само
дело - не политическое, придавать такому делу политическую окраску означало
только повредить ему. И наоборот, если вести дело в его неполитических
рамках, оно от этого только выиграет. Борьба в Чампаране показала, что
бескорыстная служба народу на любом поприще рано или поздно оказывается
полезной для страны и в политическом отношении.
XVI. МЕТОДЫ РАБОТЫ
Для того, чтобы дать полное представление об обследовании в Чампаране, потребовалось бы изложить историю чампаранского райята, а это выходит за
рамки книги. Обследование в Чампаране - смелые поиски истины и ахимсы, и из
всего происшедшего со мной я рассказываю лишь о том, что заслуживает
внимания с этой точки зрения. Интересующихся подробностями отсылаю к истории
чампаранской сатьяграхи, написанной на хинди адвокатом Раджендра Прасадом. В
настоящее время готовится, как мне говорили, английское издание этой книги.
Но вернемся к теме главы. Вести дальнейшую работу в доме Горакхбабу
означало бы заставить беднягу покинуть свой дом. Между тем, жители Мотихари
все еще боялись сдать нам помещение. Но в конце концов Браджкишорбабу
удалось благодаря своей тактичности найти дом с довольно обширным двором, и
мы переехали туда.
Вести работу без денег было немыслимо. Но до сих пор собирать средства на
такого рода дела у самого населения было не принято. Браджкишорбабу и его
друзья, в большинстве своем вакилы, добывали средства либо из собственного
кармана, либо у своих друзей, если представлялся случай. Разве могли они