Моя жизнь
Шрифт:
понимаю, и тотчас пришла мне на помощь.
– Вы, должно быть, иностранец и не знаете, что делать?
– спросила она.
–
Почему вы ничего не заказали?
Когда она ко мне обратилась, я просматривал меню и собирался расспросить
официанта о блюдах. Я поблагодарил ее и, объяснив свои затруднения, сказал, что не знаю, какие блюда здесь вегетарианские, так как не понимаю
по-французски.
– Я помогу вам, - сказала она.
– Сейчас все объясню и скажу, что
есть.
Я с благодарностью воспользовался ее помощью. Так началось знакомство, которое перешло в дружбу, продолжавшуюся все время моего пребывания в
Англии, а также и после моего отъезда. Дама дала мне свой лондонский адрес и
пригласила обедать у нее по воскресеньям. Я получал приглашения и в
торжественных случаях. Она старалась помочь мне преодолеть застенчивость, знакомя с молодыми женщинами и втягивая в разговор с ними. Мне особенно
запомнились беседы с одной из девушек, которая жила у моей знакомой. Очень
часто мы оставались вдвоем.
Вначале я чувствовал себя неловко: не мог начать разговора, не умел
принять участия в шутках. Она научила меня этому. Я стал с нетерпением
ожидать воскресных дней, так как мне нравилось беседовать с этой девушкой.
Старая леди расставляла свои сети все шире. Она интересовалась нашими
встречами. Возможно, у нее были свои планы в отношении нас.
Я был в затруднении. "Лучше бы я с самого начала сказал старой леди, что
женат, - думал я, - тогда она не старалась бы нас поженить. Но исправиться
никогда не поздно. Сказав правду, по крайней мере можно избавиться от
неприятностей в будущем". С этими мыслями я написал ей письмо следующего
содержания:
"С того дня, как мы с вами встретились в Брайтоне, вы всегда были добры ко
мне. Вы заботитесь обо мне как мать. Вы решили женить меня и поэтому
познакомили с молодыми девушками. Пока все это не зашло слишком далеко, я
должен сознаться, что не достоин вашего внимания. Я обязан был в первый же
день знакомства сообщить вам, что женат. Я знал, что индийские студенты, приезжая в Англию, скрывают это, и последовал их примеру. Теперь вижу, что
этого делать было нельзя. Должен добавить, что меня женили, когда я был еще
мальчиком, а теперь у меня уже есть сын. Мне неприятно, что я так долго
скрывал это от вас. Но рад, что бог дал мне, наконец, силу сказать правду.
Простите ли вы меня? Могу заверить вас, что я не позволил себе ничего
лишнего по отношению к молодой девушке, с которой вы меня познакомили. Я
знаю меру. Так как вам не было известно, что я женат, вы, естественно, хотели обручить нас. И вот, пока дело не зашло слишком далеко, я обязан
сообщить вам
Если, прочитав это письмо, вы сочтете, что я не достоин вашего гостеприимст-ва, уверяю
вас, что приму это как должное. Я бесконечно признателен вам за Ва-
шу доброту и внимание. Если после всего происшедшего вы не отвергнете меня и удостоите
своим гостеприимством (чтобы заслужить его, я не пожалею сил), я бу-
ду счастлив и сочту это лишним доказательством вашей доброты".
Пусть читатель не думает, что я написал такое письмо в один присест. Я без
конца его переписывал. Но оно сняло с меня огромную тяжесть. С обратной
почтой пришел примерно такой ответ:
"Я получила ваше откровенное письмо. Мы обе были очень рады и дружески
посмеялись над ним. Ваша ложь, в которой вы себя обвиняете, вполне
простительна. Все же хорошо, что вы сообщили нам о действительном положении
вещей. Мое приглашение остается в силе, и мы ждем вас в следующее
воскресенье. Собираемся выслушать рассказ о вашем детском браке и посмеяться
на ваш счет. Мне нет надобности, конечно, уверять вас, что этот инцидент
нисколько не повлияет на нашу дружбу".
Так я очистился от заразы лжи и с тех пор никогда не скрывал, что женат.
XX. ЗНАКОМСТВО С РАЗЛИЧНЫМИ РЕЛИГИЯМИ
К концу второго года пребывания в Англии я познакомился с двумя теософами, которые были братьями и оба холостяками. Они заговорили со мной о "Гите".
Они читали "Небесную песнь" в переводе Эдвина Арнолда и предложили мне
почитать вместе с ними подлинник. Было стыдно признаться, что я не читал
этой божественной поэмы ни на санскрите, ни на гуджарати. Но я вынужден был
сказать, что не читал "Гиты" и с удовольствием прочту ее вместе с ними и
что, хотя знаю санскрит плохо, надеюсь, что сумею отметить те места, где
переводчику не удалось передать подлинник. Мы начали читать "Гиту". Стихи из
второй главы произвели на меня глубокое впечатление и до сих пор звучат у
меня в ушах:
Если думать об объекте чувства, возникает
Влечение; влечение порождает желание,
Желание разгорается в безудержную страсть,
страсть ведет за собой
Безрассудство; потом останется лишь воспоминание -
и покажется, что все это был мираж.
Пусть благородная цель исчезнет и испепелит разум
До того, как цель, разум и человек погибнут.
Книга показалась мне бесценной. Со временем я еще более укрепился в своем
мнении и теперь считаю эту книгу главным источником познания истины.
Обращение к "Гите" неизменно помогало мне и в минуты отчаяния. Я прочел