Моя жизнь
Шрифт:
– Благодарю вас, - сказал я.
– Мне не надо ни с кем советоваться. Я принял
решение до того, как пришел к вам. Я убежден, что не должен привлекать
виновных к ответу, и готов тотчас изложить свое решение в письменном виде.
И я написал требуемое заявление.
IV. СПОКОЙСТВИЕ ПОСЛЕ БУРИ
За мной пришли от Эскомба на третий день моего пребывания в полицейском
участке. Для охраны прислали двух полицейских, хотя необходимости в этом уже
не было.
В
желтого флага ко мне явился представитель газеты "Наталь адвертайзер", чтобы
взять интервью. Он задал мне ряд вопросов, и своими ответами я сумел
опровергнуть все выдвинутые против меня обвинения. Следуя совету сэра
Фирузшаха Мехты, я произносил в Индии только предварительно написанные речи
и сохранил их копии, как и копии всех моих статей. Я передал корреспонденту
весь этот материал и доказал ему, что не говорил в Индии ничего такого, что
не было бы сказано мною раньше в Южной Африке и в еще более резкой форме. Я
доказал также, что совершенно непричастен к прибытию пассажиров на пароходах
"Курлянд" и "Надери". Многие из прибывших жили здесь уже с давних пор, а
большинство даже не собиралось оставаться в Натале, намереваясь отправиться
в Трансвааль. В то время в Трансваале для людей, жаждущих разбогатеть, перспективы были заманчивее, чем в Натале, и индийцы предпочитали ехать
туда.
Это интервью и мой отказ привлечь к суду лиц, напавших на меня, произвели
такое сильное впечатление, что европейцы в Дурбане устыдились своего
поведения. В печати признавалась моя невиновность и осуждалось нападение
толпы. Таким образом, попытка линчевать меня в конечном счете пошла на
пользу мне, т. е. моему делу. Этот инцидент поднял престиж индийской общины
в Южной Африке и облегчил мне работу.
Дня через три-четыре я вернулся домой и вскоре вновь принялся за свои
дела. Происшествие способствовало также расширению моей юридической
практики.
Хотя это и подняло престиж индийской общины, но расовая ненависть к
индийцам усилилась. Убедившись, что индийцы способны мужественно бороться, белые увидели в этом опасность для себя. В Натальское законодательное
собрание было внесено два законопроекта: один был направлен против индийских
торговцев, другой устанавливал строгие ограничения иммиграции индийцев.
Существовало особое постановление, принятое в результате борьбы за
избирательные права, которое запрещало издание законов, направленных против
индийцев как таковых. Это означало, что законы должны были быть одинаковыми
для всех, независимо от цвета кожи и расовой принадлежности. Оба упомянутых
законопроекта
всех, но цель их была - ввести новые ограничения именно для индийского
населения Наталя.
Борьба против этих законопроектов значительно расширила сферу моей
общественной деятельности и еще более усилила сознание долга среди членов
индийской общины. Законопроекты были переведены на индийские языки с
подробными комментариями, для того, чтобы индийцы могли понять весь скрытый
в них смысл. Мы обратились к министру колоний, но он отказался вмешаться, и
законы вошли в силу.
Общественная деятельность поглощала большую часть моего времени. Адвокат
Мансухлал Наазар, который тогда был уже в Дурбане, поселился у меня и тоже
занялся общественной работой. Тем самым он несколько облегчил мою ношу.
Во время моего отсутствия шет Адамджи Миякхан с честью выполнял свои
обязанности. При нем увеличилось число членов Индийского конгресса Наталя, а
в кассе прибавилась почти 100 фунтов стерлингов. Я воспользовался
возбуждением, вызванным законопроектами, а также выступлением против
прибывших со мной пассажиров, и обратился к индийцам с воззванием, в котором
призывал вступать в Индийский конгресс Наталя и делать взносы в фонд
Конгресса. Денежный фонд Конгресса вскоре увеличился до 5 тысяч фунтов
стерлингов. Я стремился создать для Конгресса постоянный фонд, чтобы
приобрести недвижимость, на доходы от которой Конгресс мог бы развивать свою
деятельность. Это был мой первый опыт руководства общественной организацией.
Я поделился своими соображениями с товарищами по работе, и они одобрили мой
план. Недвижимость была приобретена, сдана в аренду, а арендной платы было
достаточно на покрытие текущих расходов Конгресса. Недвижимость была вверена
попечению большой группы доверенных лиц, которые управляют ею и сейчас. Но
со временем между доверенными лицами возникли ссоры, так что теперь доход от
недвижимости поступает в суд.
Это неприятное положение создалось уже после моего отъезда из Южной
Африки. Но еще задолго до этого я изменил свое мнение о пользе постоянных
фондов для общественных учреждений. Теперь, опираясь на большой опыт
руководства многочисленными общественными организациями, я пришел к твердому
убеждению, что общественным организациям не следует иметь постоянных фондов.
Такие фонды становятся источником морального разложения организации.
Общественные организации создаются при поддержке и на средства