Мозаика. Невыдуманные истории о времени и о себе
Шрифт:
– Москва остается лишь деловым центром страны;
– конституция Руси должна прекратить территориальное деление государства по национальному признаку. Национальная автономия допускаться будет лишь в части духовной (литература, театр, музыка…), а регионы страны (губернии) должны быть образованы исходя только из экономических соображений;
– в целом экономика Руси должна быть переориентирована с Запада на Восток, и стратегическими партнерами должны стать Китай и Индия;
– для скорейшего освоения природных богатств Сибири и Дальнего Востока следует возродить позабытый у нас принцип сдачи иностранцам (китайцам, японцам…) в концессию перспективных в промышленном
Вот и все! Рано или поздно жизнь заставит нас поступить именно так, но лучше будет, если мы начнем процесс по своей инициативе, а не в силу давления извне. Не сможем же мы вечно быть «собакой на сене», раздражая весь стесненный мир своими неиспользуемыми ресурсами!
Все изложенные мысли во всех деталях были тщательно обсуждены (благо, что с выпивкой и с закуской проблем не было), после чего последовало резюме: «Быть по сему!!!».
Сразу же был даже «утвержден» национальный гимн гипотетического государства. Музыку к торжественной песне я придумал раньше, когда в постсоветской России стал вопрос о государственном гимне. Тогда власти решили оставить музыку гимна СССР, изменив лишь слова. Не всем это пришлось по вкусу. Лично мне музыка советского гимна нравится: величественная, торжественная, вызывающая гордость, но …, как бы помягче сказать, – с запашком нафталина. Страна у нас обновилась, и все ее атрибуты хотелось бы обновить – сделать их проще, понятнее, доступнее в первую очередь для молодежи. Потому у меня в голове постоянно крутились обрывки торжественных песней Глинки, народных мелодий, чего-то еще. Считаю, что национальный гимн может включать в себя фрагменты из любых популярных в обществе мелодий, и в этом случае любое заимствование не может считаться плагиатом.
В меру имеющихся вокальных возможностей я пропел своим сотрапезникам то, что долгое время носил в себе и никогда публично не озвучивал, и к моему удивлению «опус №1» понравился всем присутствующим. Немедленно были коллективно сочинены начальные строчки текста: «Славим Русь, родимую державу, и тебя, российский наш народ. Мы всегда во всем всех побеждали, и всегда девиз наш был -вперед! Там, где мы, унынию нет места, там, где мы, победы торжество. Мы хотим бороться только честно…». Дальше сочинять не хватило ни духу, ни вдохновения, помню лишь, что пытались мы закончить словами «С нами Бог!», а потом решили, что теперь пусть потрудятся профессионалы, а нам лишь бы идею предложить…
Конечно же, идея создания государства «Русь» из-за своей полнейшей нереальности явилась, как можно предположить, следствием коллективного помешательства на почве злоупотребления алкоголем. Но, как говорят, мечтать никогда не вредно. А вдруг когда-нибудь найдется новатор, способный донести эту «дикую мысль» до массового сознания всех братских народов, убедить общество в ее правильности, сколотить партию единомышленников и т.д. и т.п. Среди нас политиков не было, и потому мы, горячо отметив очевидную привлекательность идеи, ограничились тостом «За Русь!» и расстались.
А на следующий день я на всякий случай «увековечил» итоги нашего коллективного творчества. Их вы можете увидеть в приложении к этой книге.
Моих замечательных сотрапезников и неожиданных соавторов Виктора Чугунова и Бориса Орлова, о которых упоминалось в некоторых фрагментах «Мозаики», уже давно нет, но незапатентованная идея «Руси», несмотря на внешнюю абсурдность, как мне кажется, не
Дерзайте, славяне!
* * *
И что же сказать в заключение? Чувствую, необходимо заканчивать мою писанину, но чем? Пролистал написанное – вроде бы все есть: работа, семья, друзья, успехи… Для полноты картины следовало бы, конечно, остановиться на ошибках, упущениях. Но значимых ошибок, о которых стоило бы вспоминать на публике, у меня вроде бы и не было. Впрочем, близким к этой теме мне припоминается несколько комичный случай, за который сегодня мне по-настоящему стыдно.
Каюсь, я однажды в своей деятельности допустил нарушение важного принципа служебной этики, которому всегда искренне старался следовать, а именно: честно относиться к своим обязанностям и ни при каких обстоятельствах не использовать свое служебное положение в угоду безнравственности и хамства. (Всю жизнь отождествляю их с гордыней и праздностью, которые по христианскому учению входят в число семи смертных грехов, и которые, в моем понятии, должны быть обязательно наказуемы).
Случилось это в последние годы моего пребывания в Воронеже, в конце весны 81-го или 82-го года. Звонит ранним утром ректор местного строительного института Николай Александрович Ульянов и просит безотлагательно заглянуть для нетелефонного разговора. Мне как раз надо было в город, путь лежал мимо строительного института, и я заехал к НА. Знакомы с ним мы были уже давно, отношения нельзя было назвать дружескими, но доверительными они точно были.
Кстати, как говорили «в кулуарах», НА приходился родным братом народному артисту СССР Михаилу Ульянову, с которым отношения были давно прекращены: их отец был репрессирован, а чтобы обеспечить себе карьеру, Николай отрекся от отца (к сожалению, такая практика семейных отношений тогда не считалась редкостью), а Михаил поступок младшего брата счел аморальным, остался верен чувству сына и в свою очередь отказался от родства с братом.
Конечно, все это может быть всего лишь нелепыми слухами, но достоверным является то, что у обоих отец звался Александром, руководил он деревообрабатывающей артелью в лесах Омской и Томской областей, где поочередно родились Миша и Коля, что свидетельствует в пользу версии их близкого родства. Впрочем, все это совсем неважно.
При встрече НА изложил мне свою проблему: на днях должны начать работу комиссии по оценке дипломных проектов выпускников ВУЗа. Один из председателей комиссии из числа ранее назначенных министром высшего образования неожиданно заболел, работать не сможет, из-за чего одна из двух комиссий для дипломников кафедры строительных машин осталась без руководства. С подбором кандидатур на пост председателя по строительным специальностям затруднений никогда не было, а вот с машиностроительной тематикой - просто беда, подобрать всегда тяжело.
НА обратился ко мне с просьбой: «Пожалуйста, выручи! Дай согласие на назначение тебя председателем. Опыт у тебя большой, член обкома партии, и хотя у тебя нет ученого звания, с министром я уже договорился. Постоянного присутствия от тебя не требуется – нужно лишь время от времени заглядывать на минуту в зал заседания, а в конце работы примерно раз сто расписаться, вот и все. Времени у меня - в обрез, помогай!»
Короче, уговорил, и я добросовестно исполнил обязанности председателя: открыл заседание комиссии, почти ежедневно наведывался, задавал какие-то простые вопросы, потом расписался положенное количество раз и считал свою миссию завершенной.