Мозг рассказывает.Что делает нас людьми
Шрифт:
(безосновательный «оптимизм» может быть временно полезен для
продвижения вперед), и совсем другое обманывать себя, думая, что вы
достаточно богаты, чтобы купить «феррари» (или что ваша рука не
парализована), когда это совсем не так. Так что представляется разумным
утверждать, что «адвокат дьявола» находится в правом полушарии, которое
позволяет вам усвоить отстраненный, объективный (аллоцентрический)
взгляд на себя9. Эта правополушарная
крупные несовпадения, которые ваше эгоцентрическое левое полушарие
проигнорировало или подавило, хотя не должно было этого делать. Тогда вы
обращаете внимание на это и заставляете левое полушарие пересмотреть
свои действия.
Не преувеличиваем ли мы, говоря, что многие аспекты человеческой
психики
могут
объясняться
«перетягиванием
каната»
между
комплементарными областями двух полушарий? Не является ли сама теория
результатом «дихотомании», стремлением мозга к упрощению мира
посредством разделения всего на две полярные противоположности (ночь и
день, инь и ян, мужское и женское и т. д.). Но она имеет глубокий смысл с
точки зрения системного проектирования. В биологии контрольные
механизмы, которые стабилизируют систему и позволяют избежать
колебаний, являются скорее правилом, а не исключением.
Теперь я объясню, как различие между приспособлением к жизни двух
полушарий вызывает анозогнозию отрицание инвалидности, в данном случае
паралича. Как мы видели ранее, когда одно из полушарий повреждено
инсультом, это вызывает гемиплегию полный паралич одной стороны тела.
Если удар пришелся на левое полушарие, и парализована правая сторона
тела, то пациент будет жаловаться на паралич и требовать лечения. То же
самое справедливо и для большинства правополушарных инсультов, однако
значимое
меньшинство
пациентов
остаются
равнодушными.
Они
преуменьшают степень парализации и упрямо отрицают то, что не могут
двигаться или даже отрицают сам факт парализованной конечности! Такое
отрицание случается, если дополнительно поврежден вышеупомянутый
«адвокат дьявола» во лобно-теменных областях правого полушария, что
позволяет левому полушарию «сорваться с цепи», доводя свои отрицания до
абсурда.
Недавно я осматривал одну интеллигентную шестидесятилетнюю
пациентку по имени Нора, у которой была особенно поразительная
разновидность этого синдрома.
«Нора, как вы сегодня?» спросил я.
«Прекрасно,
«Так, давайте-ка я вас осмотрю. Вы можете ходить?»
«Да». (В действительности она не сделала ни единого шага за
последнюю неделю.)
«А шевелить руками?»
«Да».
«Обеими?»
«Да». (Нора уже неделю не могла использовать вилку.)
«Вы можете пошевелить левой рукой?»
«Ну конечно».
«Дотроньтесь до моего носа левой рукой».
Нора остается неподвижной.
«Вы трогаете мой нос?»
«Да».
«Вы видите, как ваша рука трогает мой нос?»
«Да вот же она почти что дотронулась до вашего носа».
Через несколько минут я взял неподвижную руку Норы, поднес к ее
лицу и спросил:
«Чья это рука, Нора?»
«Это рука моей матери, доктор».
«А где ваша мать?»
В этот момент Нора приняла озадаченный вид и осмотрелась по
сторонам в поисках матери.
«Она прячется под столом».
«Нора, вы сказали, что можете двигать левой рукой?»
«Да».
«Покажите мне. Дотроньтесь до своего носа левой рукой.
Без всякого колебания Нора взяла правой рукой левую и использовала
ее как инструмент, чтобы прикоснуться к своему носу. Поразительный
вывод: несмотря на то, что она отрицала паралич левой руки, на каком-то
уровне она все же осознавала его, в противном случае зачем бы она
спонтанно потянулась правой рукой к левой? Казалось, в моей пациентке
живет множество личностей.
Случай Норы исключительное проявление анозогнозии. В общем
случае пациент пытается преуменьшить степень паралича, а не прямо
отрицает его или конфабулирует. «Отлично, док. С каждым днем мне все
лучше и лучше!» За годы практики я встречал множество таких пациентов и
был поражен тем, что многие их фразы имеют поразительное сходство с
повседневными отрицаниями и рационализациями, которые все мы
используем для преодоления расхождений в нашей повседневной жизни.
Зигмунд Фрейд (и особенно его дочь Анна) называл это «защитным
механизмом», функция которого «защитить эго», что бы это ни значило.
Такие фрейдистские защиты включают отрицание, рационализацию,
конфабуляцию, реактивное образование, проекцию, интеллектуализацию и
вытеснение. Эти любопытные явления имеют слабое отношение к проблеме
Сознания (с большой буквы), но, как настаивал Фрейд, они иллюстрируют