Мстительная волшебница
Шрифт:
— Что правда, то правда. Врать не стану… Будет и у нас собственный домик и хорошая одежда. Пойду в лучшее кафе, положу ногу на ногу и стану потягивать кальян. Шутка ли — отец доктора?!
Жена положила шитье на колени, потерла глаза.
— А я иногда вижу сон… — сказала она. — Знаешь особняки врачей на проспекте Абидинпаша?.. Так вот. Живем мы в одном из этих особняков, притом в самом красивом. У дверей висит дощечка… Эту дощечку я каждый день буду чистить и свекровью хорошей буду… внуков сама вынянчу.
— А я… — отозвался муж, — каждый день в полдень буду гулять с внуками по парку. Детям, как цветам, нужны
— …И полы сама у них буду мыть, и белье их стирать, и штопать. Чужому человеку нельзя доверить, сделает кое-как…
— Будет у нас с тобой отдельная комната… От них не убудет, если мы станем с ними питаться… К тому времени мы уже состаримся.
— Хоть умрем спокойно, как людям положено. Прах наш не будет опозорен.
— Не в этом дело. Если мой сын станет врачом, и я смогу на радость друзьям, на зло врагам, положив эдак ногу на ногу, курить кальян, тогда я и на тот свет пойду с легкой душой!..
— Они будут кушать ножом и вилкой.
— А не опозорим мы их, коли люди к ним придут?
— Нашел о чем беспокоиться… Уйдем в свою комнату и будем посиживать.
— Да, да, гостям показываться не станем. Как придут гости, заберемся к себе, запремся на ключ… А если кофе попросят?
— Сварим, приоткроем дверь, подадим — и все. Разве можно без кофе?
— Не в этом дело. А вот на радость друзьям, на зло врагам, положить бы эдак ногу на ногу и выкурить кальян, а потом, если Аллаху будет угодно, можно и богу душу отдать…
И он принялся ворошить лед своими сильными, жилистыми руками.
ПРАВДА БЕЗ ПРИКРАС
— Послушай, — сказал секретарь тюремной канцелярии узнику, помогавшему ему в работе, — скоро сюда прибудет твой учитель.
— Мой учитель? — удивился юноша. — У меня нет никакого учителя.
— А Назым Хикмет…
— Не может быть! — воскликнул молодой человек, не смея поверить услышанному. Неужели здесь, в тюрьме, суждено сбыться его мечте поговорить с великим поэтом!
Однажды после полудня послышались шаги, заскрипела тяжелая дверь и в камеру вошел тот, кого так жаждал видеть узник…
Во время более чем скромного тюремного обеда молодой человек признался поэту, что пишет стихи, и смущенно просил послушать его, В тесной камере зазвучал робкий голос начинающего поэта. Назым Хикмет не прерывал его. Вот и последнее стихотворение. Закрыв толстую тетрадь, юноша умолк. Он в волнении ждал, что скажет признанный мастер.
Назым Хикмет оказался строгим, беспощадным судьей. Ему не понравились стихи этого парня. «К чему писать о том, что не соответствует подлинным чувствам?» — сказал он. Назым Хикмет знал, что огорчает этим юношу, но, когда речь шла об искусстве, он был особенно прямолинеен, а порой и резок [12] .
12
Orhan Kemal, Nazim Hikmet'le uc bucuk sene, Istanbul, 1965, s. 33.
— Расскажите мне о себе, — попросил Назым Хикмет своего собеседника.
Рассказ был недолгим и печальным.
Решид Мемед Егютчю родился в год начала первой мировой войны в небольшом городке Аданского вилайета Турции — Джейхан, в семье известного адвоката, владельца
Отец Решида не имел права работать в Ливане по специальности — законы этой страны не разрешали иностранцам заниматься юридической практикой. Жизнь началась тяжелая. Всем пятерым детям пришлось бросить школу и трудом добывать себе хлеб. Отец на скудные сбережения открыл маленький ресторанчик. Обязанности официанта и всю черную работу исполняли Решид и его младшие братья. Но неудачи и здесь преследовали отца — он обанкротился, и заведение было продано с молотка. Нужда прочно обосновалась в семье. Случались дни, когда рыба, пойманная мальчиками, была единственной пищей в доме. Потом Решиду удалось устроиться рабочим в типографию, но он очень тосковал по родине и в 1932 г. вопреки желанию родителей вернулся в Турцию.
Тот день, когда он ступил на родную землю, был счастливейшим днем его жизни. Но и здесь, в Адане, его ожидали неприятности. Долгие поиски работы… Наконец ему посчастливилось устроиться на текстильную фабрику, где он сначала был рабочим, позже — официантом, конторским служащим.
В детстве Решид был довольно равнодушен к учебе. Теперь же он мечтал о ней. Однако ему не удалось получить даже среднего образования. Источником знаний для него стали «университеты жизни», книги.
Поиски работы приводят двадцатитрехлетнего Решида в Стамбул. И тут он перебивается случайным заработком пекаря, официанта, продавца угля. Но это не мешает ему много читать, пробовать силы в поэзии. Через год Решида призывают в армию. Однажды его как громом поразило известие об аресте турецкого поэта-коммуниста Назыма Хикмета. Он возмущен и не скрывает этого. И вот пять лет тюрьмы за «распространение красных идей».
…Рассказчик умолк, а то, что сообщил он после минутного молчания, заставило слушателя улыбнуться. Ах, вот кто автор письма, которое получил Назым Хикмет еще в тюрьме Чанкыры, кто просил поэта прислать новые стихи в адрес Бурсской тюрьмы!
Так волею случая отправитель письма, будущий известный писатель Орхан Кемаль, и его адресат, прославленный поэт Назым Хикмет, встретились в тюремной камере.
Много лет спустя Назым Хикмет рассказывал, как друзья известили его о том, что в Бурсской тюрьме он будет сидеть вместе с «распространителем коммунистических идей». В воображении почему-то рисовался «убеленный сединой старик», и каково же было его удивление, когда перед ним оказался красивый парень.
Эта встреча породила дружбу, скрепленную тремя годами тюремного заключения, дружбу, которая оставила заметный след в творчестве Орхана Кемаля, писателя необыкновенно даровитого и самобытного. Назым помог ему разобраться в себе и окружающей жизни, найти собственный путь в литературе.
Молодой друг Назыма Хикмета оказался человеком очень начитанным, с неодолимой тягой к знаниям. Поэт решил помочь юноше. Он разработал для него программу обучения и по семь-восемь часов ежедневно занимался с ним…