Муха, или Шведский брак по-русски
Шрифт:
— Так никакой столовой не было?
— Нет, конечно. Из-за мухи всё придумал.
— Однако, складно же ты сочинил про столовую. Даже я поверила. Ты и меня так обманывал, и не раз, да?
— Ну не начинай снова, Люба. Я же тебе пообещал.
— Что пообещал? — требовательно спросила она, хотя прекрасно понимала, что он имел ввиду.
— Что больше не изменю тебе. Никогда.
Утром Люба кормила Василия завтраком. К чаю ему —
— И мёдиком сверху, — попросил Вася.
— Мёду на масле не сидится. Заляпаешься весь. Лучше из чашечки, ложечкой, хорошо?
— Угу, — кивнул Вася. Он изучал содержание местной газеты.
— Опять в газету уткнулся.
— Надо же знать, что в районе творится.
— И что творится? — спросила Люба.
— Перед выборами с ума сходят. Друг на друга ляпают.
Он отложил газету в сторону. И вдруг:
– Вот и ты сказала «заляпаешься»? Фу! Звучит как-то…
— Как, Вася?
— Неэстетично. Могла бы сказать «испачкаешься».
— Но ты сам только что сказал.
— Что сказал?
— «Друг на друга ляпают».
— Разве?.. Ну, это потому что они там друг на друга ля…
— Ага, — сказала Люба. — На работу тебе пора, ляпальщик.
— Тогда уж лучше через «а».
Люба озадачилась, но только на секунду:
— Смотри у меня! Подымайся.
В прихожей Вася, надев шляпу, изучающе повёл туда-сюда головой перед зеркалом. А что? Ему идёт, что-то такое мелькает.
— Вась, может, без шляпы?
— Почему это?
— Да в посёлке один ты её и носишь.
— Ну и что?
— Ты ж не лысый.
— А что шляпы только для лысых?
— Тьфу ты! Ну иди, красуйся.
Она поцеловала его в щёку и подтолкнула к двери.
Захлопнувшаяся за Васей дверь вдруг снова открылась. Вася вернулся.
— Забыл что?
— Да нет… Это…
— Без шляпы решил?
— Да нет… — Вася вроде бы не мог подобрать нужное слово. — Ты это, Люба, смотри не ляпни случайно…
Взгляд Любы выразил непонимание.
— Да я про вчерашнюю муху, — продолжил Вася. — А то Валя обидится.
— Господи, я даже не видела этой вашей с Валей мухи. Если бы ты не рассказал! Марш на работу! «Валя обидится»! А Петя нет?
— Ну и Петя, возможно, тоже, — осторожно добавил Вася. Поцеловал жену в щёчку и вышел.
На улице после дождя развезло.
Валя с Любой с сумками едва вышли из продуктового магазина, где только что отоварились, как на площади, подняв мутные брызги из лужи, затормозил мотоцикл. Сидевшая за рулём внушительная тётка обратилась к ним:
— Девчата, неохота с мотоцикла
При упоминании про мух Вале стало жутко неловко, она даже покраснела. Люба это заметила и тоже замешкалась.
— Да вы оглохли, девчата? — спросила тётка-мотоциклистка. — Спросите у Дуськи.
Люба повернулась к открытой двери магазина:
— Дуся, тут спрашивают, липучки для мух есть?
— Нету, вчера последнюю забрали, — послышался голос продавщицы. Но сама она не показалась даже в глубине магазина.
— Ну так завези! — громко крикнула тётка-мотоциклистка. — И можешь не прятаться. Я от тебя всё одно не отстану.
— Эти липучки не очень-то и эффективные, — сказала Валя.
— А мне не для этого, — ответила тётка-мотоциклистка.
— А для чего?
— Скоро узнаете.
На этих словах тётка-мотоциклистка газанула и рванула с места, оставив Любу и Валю в лёгком недоумении.
Подруги пошли по улице, обходя лужи.
— Валюша, — осторожно начала Люба. — Дело житейское. Не так давно я сама вытащила муху из компота.
— Неправда, — сказала Валя смущённо.
— Да правда, — продолжала Люба. — Васе, конечно, не сказала, а то бы пришлось выливать всю кастрюлю.
— Вот даже как. Такой брезгливый? Мой Петя попроще.
— Да, Василий ужасный чистоплюй. — И Люба добавила с каким-то только одной ей известным смыслом: — Что касается пищи и носков.
— А что — носков? — Валентина даже остановилась.
— Да ни за что не наденет, если даже малюсенькая дырочка, — пожала плечами Люба. — Даже если не видна, даже если в гости не идти. Да я бы и заштопала, но он моментально их выбрасывает.
— Какие, оказывается, наши мужья разные! — покачала головой Валентина. Подруги, лавируя между луж, снова двинулись вперёд вдоль заборов. — Я своего Петьку, наоборот, заморилась ругать: вот такие дыряки — проще выбросить, чем зашить, — нет, постирает, гад, спрячет, а потом обязательно наденет. Жалко ему!
Дома в это время Петя действительно, выдвинув ящик комода, рылся в куче разномастных стираных носков, рассматривал их, изучал дырки, подыскивал пару, чтобы надеть. Кажется, подыскал. Потом надел носки и, увидев, что на одном дыра оказалась сбоку, перекрутил его так, чтобы она скрылась на подошве. Остался доволен.
Валя, между тем, на улице продолжала:
— Я, говорит, их так перекручиваю, чтоб дырки на пол смотрели… Вот что с ним, упёртым, делать? Куча ж новых носков в комоде!