Мухи с одной помойки

Вадалеев Артур

– Вчера вечером получила зарплату, а там мало, с гулькин нос, – сказала она и протянула расчетный листок.

Директор внимательно посмотрел на него.

– Почему мало? Вот же, все выплачено, триста рублей.

– Так мы на восемь тысяч договаривались! Вы мне сами столько предлагали.

– Нет, нет, не было такого. Или я не помню? Нет, не было.

– Ну как же не было, когда было! Было, было.

– А вы точно помните, что было? Я лично отчетливо помню, что не было. Ну не было такого, не-бы-ло.

– Было.

– Если

хотите, могу еще триста добавить, со следующего месяца.

– Всего? Да на мне все отделение, все локальные акты, программы, методика. Нам носа некогда поднять от стола, все изучаем, изучаем.

– Ну надо, понимаете, некуда деваться. Надо.

– Да понятно, что надо.

– Ну вот и славно, договорились.

– Ну, знаете ли!

Покобатько обиженно повернулась и вышла из кабинета.

«Знаем, знаем, – подумал директор. – Все не угомонишься. А, нет: когда ж ты сдохнешь?».

После обеда в просторном кабинете Чувиной, забитом вдоль стен шкафами с папками-регистраторами и скоросшивателями, собрались трое.

– Нус! – Разбегаев поднял бокал с красным вином. – Виолетта Ивановна, Людмила Вячеславовна, как говорится, за прекрасных дам!

На покрытом одноразовой скатертью столе имелись сырная и мясная нарезки, кабачковая икра, оливки, мандарины, грецкие орехи, соки и хлеб из столовой. Под рукой были салфетки, зубочистки, чуть поодаль наготове большое мусорное ведро, а между шкафов у стены располагались для релакса аквариум с золотыми рыбками и уютный диванчик. Из стоящих на подоконнике компьютерных колонок веселилась Верка Сердючка.

– Ха-ра-шо! Все будет харашо, все будет харашо, я это знаю, знаю! – опустошив бокал, подпел Разбегаев.

Кокетливо закусив ниточкой копченого сыра, Чувина, с ноткой укора в голосе, сказала:

– Вообще-то, сперва упоминают хозяйку дома.

Разбегаев, болтая головой, потряс хвостиком на затылке, затем разлил всем вино.

– Икскюзми, мадам, – сказал он. – Людмила Вячеславовна, Виолетта Ивановна, за прекрасных дам!

– Очень оригинально, – усмехнулась Царицына. – Еще и в рифму. Ты чего на вино накинулся? Нам так до вечера не хватит.

– Пить охота. Побойся бога, у нас еще шесть литровых пакетов.

– Если ты про нашего «бога», то побаиваться, конечно, стоит.

– А ведь его все равно придется позвать, – обреченно констатировала Чувина.

Разбегаев, не поднимаясь с места, по-баскетбольному закинул первый смятый пустой пакет в ведро и согласился:

– Да, деваться некуда, но давайте оттянем этот момент как можно дольше. Выпьем за это.

Выпили.

– Не позвать, начнется, позвать, выпьет и начнется. Как ни крути – начнется, – добавил Разбегаев.

– Но какой бы он ни был, а с ним всегда можно договориться, – сказала Царицына. – Или послать. Так что

можно позвать.

– Даже нужно позвать, – подтвердила Чувина. – Лучше пусть так начнется, чем по-другому.

Разбегаев согласился.

– Заодно может выясним что-нибудь интересненькое про эту запись.

– Например? – спросила Чувина.

– Живолгин предположил, что директор сам как-то все подстроил.

– Да ну, он не такой. Самодур, конечно, но негодяй у нас ты, – сказала Царицына и ехидно засмеялась.

Чувина дважды чихнула в ладошку, незаметно под столом вытерла ее о бедро и, улыбнувшись, сказала:

– В данном случае, это не на правду.

Увидев широкую улыбку, Разбегаев отвел взгляд, забыл, как хотел ответить, подавил икоту и снова наполнил всем бокалы.

Так за бесхитростной беседой закончились два пакета вина. Царицына и Разбегаев охмелели, Чувина же, наоборот, словно опытный разведчик, оставалась собранной. Когда закончился первый круг сборника хитов Верки Сердючки, открылась дверь, и в проеме показался изумленный директор.

«Не успели позвать», – подумала Чувина.

«Ну, сейчас начнется», – мелькнула у Царицыны мысль.

«Может его с ходу про запись спросить?», – пришло в голову Разбегаеву.

«Вот суки, – обозлился директор. – И не позвали».

– Ничего себе! – удивился он, закрывая за собой дверь. – Еще трех нет, а уже на том же месте в тот же час.

Царицына поправила жидкую мелированную челку и напомнила:

– Неправда, в прошлый раз у меня собирались, и попозже.

Разбегаев приглашающе подкатил ногой к столу кресло на колесиках.

– Присаживайтесь, Геннадий Венедиктович. Для вас все готово.

– Только уселись и собирались вам звонить, – сказала Чувина. – Не хотели заранее говорить, чтобы сюрприз получился.

Овалов сначала направился к креслу, но после слов Чувиной взял немного левее, чтобы заглянуть в мусорное ведро.

– Ага, я вижу ваш «сюрприз» – двух литров уже нет, – коварно ухмыляясь, сказал он. – Есть еще?

– Конечно, у нас с запасом, – ответил Разбегаев.

Он налил директору вина, Царицына положила ему закуски, а Чувина высокомерно смотрела на это прислуживание. Овалов выпил половину сразу, довольно причмокнул и затем опрокинул остальное.

– Ох, с утра хреново, – сказал он, испытывая наслаждение.

– С кем это вы вчера так мощно посидели? – удивилась Царицына.

Директор хитро прищурился в надежде, что соучастник как-нибудь проявит себя, и, обращаясь ко всем, заискивающе спросил:

– И с кем же это я посидел, а?

Разбегаев пожал плечами.

– Не знаю с кем вы сидели, но точно не со мной.

– И не со мной, – помотав головой, сказала Чувина.

Почесывая затылок, директор подумал: «Значит, с другими».