Муля, не нервируй… Книга 2

Фонд А.

— Можете потренироваться на Вере. Которая с Нонной из кордебалета. Уверен, у неё тоже в личной жизни не всё хорошо.

Белла кивнула.

— Ну, вот две кандидатуры есть. Занимайтесь. На первых порах и этого вам за глаза хватать будет. А потом я вам столько девчат подгоню, что вы и не рады будете…

В дверь постучали.

— Ох, уж эти соседи, — проворчала Белла, — поговорить спокойно не дадут!

— Так ведь второй день свадьбы, — сказал я, — пришла пора похмеляться.

Мы вышли с Беллой к остальным гостям.

Стол уже давно был накрыт, гости навеселе.

Дальнейшее я не помню.

На работу я, соответственно, шел, не выспавшийся и хмурый.

Хмуро вошел в кабинет, хмуро поздоровался с коллегами, хмуро сел за свой стол и зарылся в бумаги, изображая созидательную деятельность. А на самом деле я мечтал о таблетке антипохмелина, который поможет унять кузнецов-стахановцев у меня в голове. Она, словно сговорились и молотили кувалдами то по мозжечку, то по остальной мозговой субстанции. Ну, или что там после двух дней пьянок у меня там осталось.

Я немного злился.

Герасим с утра предложил похмелиться. Остальные нагло дрыхли. Артистам на работу после обеда, а пенсионерам и домохозяйками — вообще не надо. Гришка, гад такой, предусмотрительно взял отгул на заводе.

У меня отгулов не было, пришлось брать себя в руки и пилить на работу.

Ещё и Дуся, как назло не пришла. А мне бы с утра жиденького супчика, или кашки на молочке самое оно было бы.

Но, думаю, что Дусе тоже сегодня не просто.

И вот сижу я такой, никого не трогаю, как вдруг заявляется Козляткин и говорит:

— Бубнов, зайди ко мне!

И голос у него такой недоброжелательный- недоброжелательный и официальный- официальный.

Пришлось вставать и идти к начальству. Мечтая о том, чтобы перегар от меня слышно было не на полкилометра.

Но я ошибся.

Когда я зашел в кабинет, Козляткин мрачно на меня посмотрел и сказал:

— Ты где был в субботу?

Ну вот, началось, — вздохнул я. Можно было, конечно, начать выкручиваться, но состояние у меня сейчас было такое, что всё было по-барабану. Поэтому я легкомысленно сказал:

— Водку пил.

У Козляткина глаза полезли на лоб:

— Ты совсем с ума сошел, Бубнов! Да я тебя сейчас по статье уволю!

Он бушевал ещё минут десять, а я стоял и думал только о том, чтобы выдержать эту экзекуцию криком и чтобы мои стахановца долбили кувалдами мой мозг с меньшим энтузиазмом.

— Пиши заявление на увольнение, — резко прервав излияния, велел Козляткин.

— Листочек тогда чистый дайте, — попросил я.

— И что, не будешь оправдываться и доказывать, что так случайно получилось? — удивился он.

— А что тут доказывать? — пожал плечами я, — виноват, значит, виноват. Только увольте меня, пожалуйста, прямо сейчас. Сегодняшним числом. И я домой пойду. Худо мне.

— Я вижу, — проворчал Козляткин, но листочек не дал, пожадничал.

Я

уже прикидывал, что дальше делать, когда он вдруг сказал:

— Иди, проспись, Муля. И чтобы я больше такого не видел! Что хоть за повод у тебя был?

— Свадьба, — проворчал я, мечтая поскорее свалить домой, — точнее две свадьбы. Отчим женился на своей аспирантке. И соседи. А я туда-сюда бегал. Вот и результат. Не рассчитал.

— Аааа, — усмехнулся Козляткин, — тогда ясно. Сам такой по молодости был.

Он задумался, а потом сказал:

— Ты давай-ка, дуй домой, проспись, а чтобы завтра как огурчик был. Свеж и румян. Это понятно?

— Понятно, — кивнул я.

— Ну, вот и хорошо, — сказал Козляткин и вдруг добавил, — Но не думай, Муля, что я такой добренький и разрешаю тебе рабочее время прогуливать. Ничего подобного! В воскресенье отработаешь.

Я вздохнул, а Козляткин продолжил:

— Мы едем на охоту, — и, видя, мой ошалелый взгляд, пояснил, — будут товарищи оттуда.

Он показал пальцем вверх и многозначительно посмотрел в потолок. Затем перевёл взгляд на меня:

— И я очень рассчитываю, Муля, что ты поможешь мне.

Я осторожно кивнул, стараясь не потревожить кузнецов в голове, которые, кажется, чуть выдохлись и решили устроить небольшой перекур.

Но Козляткин, видимо, воспринял всё как-то не так, потому что сказал:

— Саму задачу я озвучу непосредственно перед охотой. А то тебе сейчас хоть кол на голове теши. Всё, иди спать!

Я вышел из кабинета высокого начальства изрядно озадаченный. И хоть в голове мысли плавали посреди туманной субстанции, мешая сосредоточиться, я всё же понимал, что это не просто увеселительная прогулка. Но, надеюсь, Козляткин никого грохнуть не прикажет?

Я забрал из кабинета свои вещи, что-то пробормотал про неотложную работу. Судя по скептическому выражению лица Ларисы, даже она мне не поверила. Ну и ладно.

Остро хотелось пить. Так, что мои губы стали словно залитые цементом. Я понял, что до дому так не дойду. Вошел в туалет, умылся и попил воды. Я пил, пил, пил эту чудесную, чуть отдающую ржавыми трубами воду и мне стало чуточку получше. Так мне сначала показалось.

И тогда я даже не подумал, чем всё обернётся.

В общем, я медленно брёл по коридору, углубившись в свои мысли, когда дорогу мне заступил комсорг:

— Бубнов! — воскликнул он злым триумфальным голосом, — ты субботу прогулял, я знаю!

Я молча смотрел на него. Пол вокруг начал слегка покачиваться. А потом всё быстрее и быстрее.

Комсорг заверещал что-то ещё. Кузнецы в голове проснулись и замолотили кувалдами ещё сильнее. Пол уже ходил ходуном. А комсорг всё визжал и визжал. И тут я не выдержал и изо всей дури дал ему в ухо.

Глава 21

Схватившись за ухо, комсорг зашипел: