Мусорщики "Параллели" 3
Шрифт:
Глава 14 "Двадцать пять лет спустя"
Повторное погружение прошло чуть сложнее, чем в прошлый раз. Дэвида будто бы засосало в зыбучие пески и выплюнуло в самые глубины мироздания. Его подсознание с трудом приняло форму физического тела, и он огляделся. Все воспоминания погасли. Кроме одного. Этот клубок был не столь большой, как прошлый, но не менее зазывающий. Но не успел Дэвид дотронуться до него, как он услышал голос отца.
— Пока не спеши и выслушай меня.
Дэвид обернулся в пространстве на девяносто градусов и нашёл глаза Гильгамеша в непроницаемой тьме.
— Только выслушать? — ядовито
— Пока лишь выслушать. А после я отвечу на твои вопросы, как и обещал. На часть из них, конечно. Ну, а пока не прерывай меня и слушай.
Когда мы очнулись, учителя уже не было. Мы нашли короткую записку, что повторяла его последние слова. Такое прощание нас немного задело, но выбора не было. Очередное испытание и мы должны были его пройти. Не ради учителя, а ради нас самих. Каждый из нас вернулся в свои земли, и мы начали выполнять поставленные перед нами задачи.
Спустя двадцать пять лет он передал нам весточки о новой встрече. Каждому в разное время, чтобы мы все прибыли в место назначение с наименьшим периодом ожидания.
Послания принесли серокрылые голуби, и были они написаны на настоящей бумаге. В них было указано место встречи, а также инструкции о том, что нам следует стереть все свои следы из истории. Не спрашивай, как именно, но я постарался, по возможности, превратить моё существование в миф, да в таком виде, что долгое время он прибывал в состоянии небытия. Ты, наверное, считаешь, что учитель был жесток? А вот я воспринял это, как испытание в испытании, и поэтому не обессудь меня. Ну, а за остальных я не собираюсь нести ответственности.
И вот, мы отправился в путь. Вскоре или не очень мы… Но что я это вот так на словах. Давай увидь эти замечательные воспоминания сам.
Дэвид не стал дослушивать сентиментальную речь отца и, предчувствуя момент, погрузился в свет, полный воспоминаний.
Он приземлился на широкой поляне, поросшей невысокой лохматой травой и окружённой редким лесом из ветвистых узловатых деревьев. Посреди луга росло ещё одно дерево. Величественное древо раскинуло свои лапы-щупальца на десятки метров во все стороны, а под ним, скрестив ноги и прислонившись к шершавому стволу, лежал Эд’М. Всё такой же неразличимый для взора, всё такой же таинственный. Дэвиду почудилось, что он дремлет, но его личный опыт говорил об обратном. Чувства и рефлексы учителя были наряжены до предела.
Мир, если не считать того, что он был слегка не в фокусе, был полон спокойствия и тишины, а лёгкая воздушная рябь, искрящееся серыми и алыми оттенками, говорила о том времени суток, когда ночь ещё была сильна, а утро лишь набирало свою мощь.
В это блаженный час на весь лес прозвучали звуки флейт и рокот барабанов. И в этот миг мир приобрёл потерянную чёткость. Дэвид обернулся и увидел, как сквозь заросли ровным и величественным строем шло множество людей: белокурых и пурпуроглазых, одетых в белые одежды из хлопка и в походные сандалии из толстой и прочной свиной кожи. У мужчин на лбах были выведены чуть мерцающие серебряные символы из простых линий и кругов, а женщины носили на шеях сплетения из серебряных и бронзовых колец с вкраплениями крохотных алмазов и аметистов. Мужчины были вооружены топориками с тонкими и очень длинными древками, украшенными белыми и пурпурными цветами, а также длинными луками. Девушки шли с высокими шестами в форме цветов, из которых медленно вырывалось фиолетовое пламя. По бокам шли музыканты, играя на флейтах и барабанах. Сарасвати ехала
Сарасвати, закутанная в белую тогу, увенчанная серебряной диадемой с прекрасным крупным пурпурным аметистом, с шеей и руками закованными в серебряные обручи, за эти двадцать пять лет стала невероятно высокой и красивой девушкой. Её платиновые прямые волосы ниспадали до пояса, пепельная кожа тускло светилась в этот сумрачный предрассветный час, а глаза горели пронзительным пурпуром.
Эд’М сладко потянулся, поднялся и медленно направился навстречу людям. Увидев учителя, величественность Сарасвати, как рукой сняло. Она спустилась со слона, и к Эд’Му устремилась та самая скромная девочка, которую когда-то спасли из рук обезумевших от голода людей. Она радостно обняла его, а по её щекам потекли тонкими струйками слёзы. Эд’М сначала смущено приподнял руки, но потом тихо обнял свою ученицу.
«Учитель! Ах, учитель! — нежно подумала Сарасвати, продолжая обнимать Эд’Ма, — Как же я рада вас снова видеть!»
— И я рад тебя видеть, Сара! — наэлектризованным голосом, полным тепла, ответил учитель, при этом нежно освобождаясь из объятий девушки и ложа руки ей на плечи. — Я рад, что под твоей маской величия всё ещё живо прекрасное невинное дитя.
Сарасвати вдруг опомнилась и отвернулась от Эд’Ма. Лишь после того, как она утёрла слёзы и несколько раз глубоко вздохнув, девушка вновь повернулась к учителю. Прямая, как стрела, с вздёрнутым подбородком и надменным взглядом, она подумала:
«Я надеюсь, что прошла испытание! И мне и моему народу будет позволено продолжить наш великий путь?»
Сарасвати важно указала рукой на людей, стоявших на довольно почтительном от них расстоянии. Полусогнувшись, они смотрели себе под ноги, дрожа всем телом.
— Что ты про меня им наговорила? — холодно спросил учитель.
«Лишь о вашей значимости для меня — величественно подумала Сарасвати, — Если бы не вы, то не было меня, а значит, и не было и их»
Думая об этом, Сарасвати медленно осматривала пространство, и вдруг неожиданно в её глазах появился странный блеск:
«Так я прибыла первой?»
— Да, ты прибыла сюда первой, — все ещё холодно, ответил Эд’М. Но с секунду спустя, увидев в какое сильное возбуждение пришла Сарасвати, он смягчился. — Ты пришла первой, и я поздравляю тебя с превосходным завершением испытания.
«Благодарю учитель! Вы ведь не против, если мы, в ожидании остальных, разобьём лагерь? Ведь я не думаю, что они все в течения часа придут»
Последняя мысль была полна детской надежды, но если Эд’М это и заметил, то предпочёл проигнорировать её. Он лишь ответил:
— Конечно. Это даже разумно. И ещё кое-что. Слонов придётся оставить здесь
«Как скажите, учитель. Это было лишь для эффекта!»
Сарасвати улыбнулась Эд’Му и направилась к своим людям.
Слепящий свет и теперь Дэвид стоял возле Эд’Ма и Сарасвати. Они сидели на мягком ковре в тени того же дерева. Ученица, обняв ноги, улыбалась и смотрела в глаза учителю. В стороне возились её люди, готовя еду или отдыхая. Мир был полон света и тепла расцветающего утра.