Муссон
Шрифт:
Том напустился на него:
— Я проехал сотни миль, чтобы раздобыть слоновую кость, и я получу ее. И не собираюсь убегать домой из-за того, что ты видел плохой сон.
«Я никогда не рассказывал ему о своих снах», — напомнил себе Аболи, а вслух сказал:
— Я участвовал во всех твоих диких безрассудных затеях, Клиб. Возможно, это каприз старика, но я намерен умереть рядом с тобой. Так что, если ты настаиваешь, давай спустимся и возьмем эту легкую добычу.
Том захлопнул подзорную трубу и улыбнулся.
— Вначале пройдем
Они спустились к подножию холма, где Фунди держал их лошадей.
Батула подъехал к голове длинной извилистой колонны, двигавшейся по редкому лесу, и приветствовал аль-Салила.
— Физи взяли наш след, — доложил он.
Дориан повернул лошадь и выехал из колонны. Лошадь подняла голову.
— Когда?
— После того как мы вчера вечером разбили лагерь. С юга появились два всадника в сопровождении двух пеших.
— Что о них можно сказать?
— Они спешились и стали изучать наш след. У обоих всадников есть обувь. Хотя с ними дикари, я думаю, это франки. Они походили взад и вперед, потом снова сели верхом и двинулись за нами. С холма они разглядывали наш лагерь, потом снова уехали на юг.
— Они узнали, что Башир аль-Синд идет за нами?
— Нет, господин, мне кажется, они об этом не подозревают.
— Именем Аллаха, началось, — довольно сказал Дориан. — Дай знак Баширу аль-Синду, пусть знает, что физи рядом, и подойдет поближе.
Три совершенно невинные груды камней, помещенные в определенном порядке на дороге за ними, ничего не будут значить ни для кого, кроме аль-Синда. Батула проехал в хвост колонны. Вернувшись, он сказал Дориану:
— Твой приказ исполнен, господин.
— Теперь возьми с собой трех человек, поезжай вперед и найди место, где физи скорее всего на нас нападут, — приказал Дориан. — Поезжай открыто и не предпринимай никаких подозрительных шагов.
Был уже полдень, когда патруль вернулся.
Батула спокойно подъехал к Дориану.
— Господин, впереди есть место, подходящее для замысла наших врагов.
Дориан ждал продолжения. Батула заговорил:
— Голова колонны достигнет этого места через час. Дорога спускается в ущелье и тянется узкой тропой между двумя каменистыми склонами. С обеих сторон могут лежать в укрытиях лучники. С середины ущелья начинается еще более крутой спуск. Здесь тропа, как лестница, идет каменными уступами. В этом месте они могут разбить нашу колонну на две части.
— Да, — кивнул Дориан, — я помню это место по нашему походу с побережья. Внизу в долине река с омутом, у которого мы четыре дня отдыхали.
— Это то самое место, — подтвердил Батула.
— Именно здесь они и нападут, — уверенно сказал Дориан. — Потому что за рекой на много дней пути равнина, непригодная для их целей.
Природная лестница из красного, поросшего мхом камня,
Пройти здесь в ряд могут не больше пяти лошадей, подумал он, и дорога слишком неровная, чтобы ехать верхом. Им придется спешиться и вести лошадей в поводу. Это хорошо, потому что лози доказали свою ненадежность при нападении кавалерии.
Однако в стрельбе из укрытий они великолепны и очень опасны. На сотни миль по всей невольничьей дороге нет другого места, которое так подходило бы для засады и нападения того сорта, при котором его люди чувствуют себя лучше всего.
Десять человек под руководством Люка Джервиса осторожно шли по неровной поверхности за тем местом, где сидел Том.
Каждый нес на спине пятидесятифунтовый бочонок с черным порохом.
Том встал и показал им трещину в каменной стене у входа в ущелье. Они сложили возле нее бочонки и легли отдыхать.
Аболи быстро соорудил из доски и веревки боцманское кресло. Три человека постепенно стравили веревку, и Аболи опустился в трещину.
Когда он достиг дна, к нему спустили бочонки с порохом. Том знал, что Аболи справится с этой работой лучше любого другого, поэтому оставил его и по краю обрыва отправился на очередной обход своих позиций, желая убедиться, что путь к отступлению в случае неудачи открыт. Сара с лошадьми будет ждать в заросшей кустами расщелине вдали от места схватки, но достаточно близко, чтобы обеспечить отход в случае провала.
Вернувшись ко входу в ущелье, Том обнаружил, что Аболи закончил размещать взрывчатку и его подняли обратно.
— Я проложил три отдельных запальных шнура, — сказал Аболи Тому и показал на три длинные извилистые змеи, уходящие в ущелье, — на случай если один откажет.
— Двести пятьдесят фунтов, — улыбнулся Том. — Это откроет им глаза и заставит стучать зубы.
Они снова поднялись по неровной поверхности к наблюдательному пункту, откуда могли следить за приближающимся караваном. Задолго до появления колонны они увидели на открытой местности между деревьями облако пыли. Рабы по-прежнему шли по три и четыре в ряд, позванивая цепями.
По бокам шагали арабские стражники, а вожак в синем тюрбане, как и раньше, ехал впереди.
— Не слышно пения, — заметил Аболи.
Действительно, понял Том. Караваны рабов всегда идут с песней.
— Должно быть, не в настроении. Работорговцы их побили.
Но Аболи не унимался:
— Придумай причину получше, Клиб.
Том потер сломанный нос.
— Мы столкнулись с самыми мягкосердечными мусульманами во всей Аравии. Ты зря сотрясаешь воздух, Аболи, и испытываешь мое терпение. Они мои, и я их получу!