Муза

Скотт Эмма

"Мы слишком щедро разбрасываемся словом на букву "Л", не так ли?" говорю я слабо.

Он смотрит на меня тяжелым взглядом. "Ты мне скажи".

И в этот момент, впервые за много веков, я совершенно не могу подобрать слов. То, что я чувствую к Коулу, не поддается определению. Я никогда не испытывала ничего подобного - ужасающую и волнующую смесь эмоций, по сравнению с которой то, что я чувствовала к Арманду, меркнет. Крошечный огонек на фоне пылающего инферно.

Я смотрю

на Кассиэля, так сильно желая поверить ему и в то же время ужасаясь до мозга костей. "Давай предположим, что то, что ты говоришь, правда. Как это спасет меня?"

"Я не думаю, что нам суждено узнать, как именно", - говорит он. "Только то, что это произойдет".

Мои плечи опускаются, и я отстраняюсь от его прикосновения.

"Это очень полезно, спасибо", - бормочу я. "Я обязательно буду помнить об этом, когда меня будут вечно разрывать на части в подземелье эрцгерцога".

Он гримасничает, и я машу рукой.

"Не бойся. Я отпущу Коула. В ночь шоу. Скажи Люси. Заверь ее, что я не позволю, чтобы с ним что-то случилось".

"И что ты собираешься делать?"

"Я скажу своему сеньору, что у меня ничего не получилось. Или что Коул - не наша идеальная жертва". Я лукаво улыбаюсь. "Возможно, у меня осталась еще одна хорошая ложь. Которая может спасти мою задницу".

Но даже когда я говорю это, я знаю, что ничто не успокоит Асмодея. Я заплачу за свою слабость. Это единственное, в чем я могу быть уверен.

Кассиэль наблюдает за мной. "Что насчет Коула?"

"Близнецы могут вернуться, когда меня не будет. Я предостерегу его от них и..."

"Нет, Амбри", - серьезно говорит он. "Что станет с Коулом, если ты исчезнешь из его жизни?"

Я нахмурился, смущенный. "У него будет вся слава и успех, о которых он когда-либо мечтал".

"И разбитое сердце".

"Из-за меня? Вряд ли. Его работа будет поддерживать его. Успех - сильный магнит. К нему будут стекаться поклонники и почитатели. Другие художники будут стремиться быть рядом с ним. Он найдет кого-нибудь еще, на кого можно будет выплеснуть свою бездонную заботу и сострадание".

"Ты говоришь, что это звучит проще, чем я подозреваю, когда он любит тебя так, как любит".

Я замираю, глядя в агонизирующем экстазе, чтобы услышать эти слова вслух. Коул не может любить меня. Никто не любил. Даже Арманд. Он говорил слова, а потом забирал их обратно, когда его сердце находило что-то, чего хотело больше.

"Он не любит. Он не может. Ты... ничего не знаешь", - справляюсь я. "Оставь нас в покое. У тебя есть твоя идеальная жизнь. Ваше идеальное счастье. Оставь нас, порождений тьмы, с нашими страданиями. Ты больше не один из нас".

"И ты тоже".

"Правда?"

Мгновенно

я превращаюсь в свою демоническую форму, мои крылья расправляются во всю ширину, мои черные глаза смотрят на него. Кассиэль падает обратно на стол, его глаза расширились.

"Как быстро ты забываешь", - говорю я, глядя на него. "Вот кем ты был. А это то, чем я являюсь. До сих пор. Всегда".

Кассиэль приходит в себя и тяжело сглатывает. "Я не верю, что это правда. Я был тобой, да. И я был освобожден".

"Твой ангел."

"Любовью".

Он делает шаг ко мне. Не успеваю я произнести и слова, как оказываюсь в его крепких объятиях. Он держит меня рядом, даже в этом теле, с моей смертью, горящей в черных глазах. Я напрягаюсь и начинаю отстраняться, но вместо этого обнаруживаю, что держусь. Цепляюсь за него и медленно превращаюсь обратно в человека, моя демоническая форма тает.

"Я не такой сильный, как ты", - шепчу я. "Я не настолько силен, чтобы выдержать то, что должно произойти".

"Я не думаю, что это правда. И ты делаешь это не один, Амбри. Я не могу в это поверить".

Я крепко обнимаю его еще мгновение, мои глаза зажмурены, а затем я отстраняюсь.

"То, во что веришь ты, и то, что ждет меня, - совершенно разные вещи", - говорю я, поправляя пиджак.

"Ты забываешь, что я прошел через ад и обратно", - говорит Кас с небольшой улыбкой. "Наш ангел - мой и Люси - сказал мне любить ее и позволить ей любить меня. Я думаю, это выход, Амбри. Люби Коула. Позволь ему полюбить тебя".

Если бы это было все, что нужно, я был бы спасен несколько месяцев назад.

"Я боюсь, что уже слишком поздно".

"Не сдавайся", - говорит Кассиэль. "Только в этом случае становится слишком поздно".

Кассиэль и Люси остаются на несколько часов, наверстывая упущенное и говоря о таких банальных вещах, как работа Люси в некоммерческой организации и должность Кассиэля в Нью-Йоркском университете в качестве адъюнкт-профессора древних цивилизаций.

Но ущерб был нанесен.

Сидя в моей квартире, я вижу живое доказательство того, что для проклятых есть надежда. Кассиэль спит по ночам, у него есть работа, пенсионный план, и он собирается состариться с любовью всей своей жизни. Как будто его времени в нашем темном мире никогда и не было.

Воздух сейчас кажется заряженным, даже больше, чем обычно. Мое желание обладать Коулом, целовать его, трахать его, сделать его своим во всех отношениях - это такой голод, какого я не испытывал уже много веков. Хуже того - нежные мысли о том, как я лежу в постели с Коулом холодными лондонскими утрами, греясь в тепле его тела, его взгляда, его заботы обо мне...