Музей разочарований
Шрифт:
Девушка заметила, что я рассматриваю их инсталляцию, и просияла.
— Хочешь поговорить с мертвым поэтом? Все средства пойдут на развитие литературного журнала Святого Барта «Nevermore». Кстати, завидую твоей футболке.
На ней была надпись: «Цирковое Шоу Кони-Айленд». Мне тут же вспомнилось, как в прошлом году Одри представила меня Черисс, когда та только перешла в школу Святого Барта. Та осмотрела меня с головы до ног и выдавила из себя страдальческую улыбку, которая мгновенно перенесла её в фильм про супергероев
От девушки напротив меня веяло совершенно противоположной, солнечной и теплой энергетикой. Возможно поэтому, а может потому, что я так отчаянно чувствовала себя одинокой, мне сразу же захотелось, чтобы мы подружились.
— Я Грейс, а это Майлз, — сказала она, указывая на мальчика с ирокезом.
— Ты из средней школы? — спросил он, растягивая букву «о».
Он не вызывал доверия, и я просто кивнула. Его глаза были теплого серого цвета, но кончики волос выглядели такими острыми, что о них можно порезаться, во взгляде читалась скука.
— Я Пенелопа, — представилась я, — но все зовут меня Пэн.
Майлз сгорбился в кресле и, прикусив губу, с подозрением смотрел на меня. Я выпрямилась и включила «броню Черисс».
Затем он резко подскочил.
— О, боже! Это же ты постоянно ходишь с этим высоким потрясающим парнем! — Он плюхнулся обратно, обмахиваясь книгой. — Он сексуальный.
Десять секунд до меня не доходило, о чем это он.
— Постой, ты про Эфа? Ты считаешь его сексуальным? — спросила я.
— Мы оба так считаем, — ответил Майлз, указывая на себя и Грейс.
Она засмущалась, покраснела и стукнула его по руке.
— Эй!
— Так как работает телефон? — спросила я, пытаясь перестать думать об Эфе и его предполагаемой сексуальности.
Я вытащила из кошелька пять долларов и протянула их Майлзу. Телефон был подключен к огромному пустому пространству. Майлз порылся в карманах и стал отсчитывать сдачу.
— Не надо, — сказала я.
— О, щедрый покровитель литературы! Спасибо!
Я не поняла, издевался он или нет, но затем посмотрела на почти пустую чашку с пожертвованиями и услышала его бормотание: «Самый дурацкий способ сбора средств» и подумала, что он мог говорить искренне.
В этот момент Грейс резко подняла трубку.
— Здравствуйте... Да, привет!.. Эм... Да, она здесь, — и вручила ее мне. — Это Уолт Уитмен[11].
Я не знала, чего ожидать, когда взяла трубку: запись или, может быть, голос Майлза, который будет делать вид, что говорит через аппарат. Но чего я точно не ожидала, так это тишины.
— Эмм...
Глядя на меня, Майлз в ожидании сложил руки на груди.
— Он рассказывает об Оскаре Уайльде? Слышал, что они делали ЭТО, ты знала? — Он толкнул Грейс локтем. — Позор!
Грейс все еще выглядела невероятно серьезной.
— Он болтает о травинках? Как-то он больше двадцати минут рассказывал мне, как они прекрасны, — произнесла она, изображая ладонями
Я не знала, что делать. Я держала телефон возле уха и отчаянно напрягала мозг, пытаясь вспомнить, что я узнала в прошлом году об американской поэзии.
— Он... он...
Грейс сгорала от нетерпения. И тут, как удар молнии, ко мне пришло озарение: Грейс развлекалась, она тоже не переросла Осенний фестиваль. И хоть я не была до конца уверена, казалось, что Майлз тоже наслаждался процессом, несмотря на не слишком удачную попытку сбора средств.
Я прикрыла трубку ладонью.
— Уолт рассказывает, как мимо него по улице прошел незнакомец.
Грейс повернулась к Майлзу.
— Как в твоем стихотворении о парне из «Старбакса»!
Я с удивлением отметила, что шея Майлза покраснела. Нет, он точно не злодей из «Шедевра».
— Да, Уолт, я понимаю. Я тоже сильно подавлена, — сказала я, ощущая всю абсурдность ситуации. Но лицо Грейс сияло всё ярче с каждым моим словом, и Майлз выглядел довольным, потому что проходящая мимо пара заинтересованно наблюдала за моим разговором.
— Я не знаю, что делать, Уолт. Думаю, жить намного проще, когда знаешь, что есть, на кого опереться. — Я изобразила такой же жест, как и Грейс.
— Я знаю, — прошептала Грейс в ответ.
Наконец, после еще нескольких секунд «разговора» я попрощалась и передала трубку Грейс.
Майлз тут же схватил её и, послушав секунду, протянул трубку в сторону пары.
— Это вас. Эмили Дикинсон не звонит кому попало. Такой шанс выпадает только раз в жизни! Всего один доллар!
Грейс подтолкнула ко мне неоново-зеленый флаер.
— Ты должна зайти к нам в редакцию «Nevermore».
Майлз легонько пихнул её локтем.
— Грейси, Грейси, скажи этому парню, что Эмили Дикинсон стоит сто миллионов долларов, а мы просим всего один!
На прощание она помахала мне рукой, я улыбнулась и положила флаер в сумку. Можно заглянуть к ним в редакцию. Возможно, я могла бы что-нибудь для них написать, или, может быть, им просто нужны читатели.
Я смогу прожить без Эфа и Одри.
Я вспомнила счастливое лицо Одри на колесе обозрения. Она не понимала, как что-то может и пугать, и завораживать одновременно.
Приглашение на вечеринку
Академия Святого Варфоломея
Нью-Йорк
Кат. № 201Х-6
Чудо произошло днем следующего понедельника.
Я открыла свой шкафчик, а на учебнике по испанскому лежала маленькая, сложенная квадратиком записка.
Я несколько раз перечитала ее.
Мне показалось, что солнечный свет заполнил весь коридор, и ангелы запели: «Алиллуйя!».