Музей разочарований
Шрифт:
Я попыталась снова заснуть, но в итоге просто лежала, уставившись на часы. И, наконец, сдалась, начав читать «В дороге». Сон тяжелым туманом сгустился вокруг меня.
Следующее, что я помню, это мяуканье Форда рядом с моим лицом, от него пахло рыбой. Я протерла глаза.
11:38
Черт!
Я подскочила, как ужаленная. Я проспала будильник, возможно, из-за сна о динозавре, возможно, из-за того, что читала не такую уж хорошую книгу, а возможно, из-за поцелуя. Моего первого поцелуя.
Я прокрутила в голове каждое мгновение
Поездка в метро домой была совершенно странной. Я была прижата толпой к Эфу, но он сидел, уткнувшись взглядом в колени, и всем своим видом давал понять, что разговаривать он не настроен. Но молчание совершенно не вязалось с поцелуем, — поцелуем! — поэтому я с нездоровым энтузиазмом начала закидывать его миллионом вопросов о «Хранителях», так и не признавшись, что из-за Китса, Керуака и школы не успела их прочитать.
Я просто не могла остановиться.
К тому времени, как мы вышли на мою улицу, Эф уже выдавливал из себя невразумительное хрюканье, а я была уже не в силах остановить изливающийся из меня поток слов. Если бы мне в тот момент на голову свалилось бы пианино или земля разверзлась бы у моих ног и полностью поглотила бы меня, я и тогда не смогла бы заткнуться и прервать подробный анализ персонажей «Хранителей» в сравнении с актерами, которые в разное время играли Бэтмена («Требую больше Кристиана Бэйла и меньше Майкла Китона!». Боже, что я вообще несу?!).
Возможно, этот поцелуй действительно не был для него странным или чем-то особенным. Только вот для меня он значил многое, потому что это был мой первый, а потому особенный, поцелуй — то, о чем слагают песни и снимают фильмы. С его стороны это всего лишь небольшая услуга его жалкой, ни разу не целовавшейся подруге.
Теперь первый поцелуй стал для меня пройденным этапом, и можно вздохнуть с облегчением. Ведь лучше странно и неловко с Эфом, чем с Китсом, не так ли?
Только вот ответ на этот вопрос я не знала.
Я отчаянно нуждалась в Одри.
Но у меня её больше не было.
Её отсутствие ощущалось почти физически как нечто темное и тяжелое, прячущееся за моей грудной клеткой. Я уже взяла в руки телефон, чтобы написать ей, но вспомнила, как ужасно поступила с ней в школе, когда попросила выбрать меня, и как мы старательно избегали друг друга в течение следующих четырех дней. Я бросила телефон обратно на кровать и плюхнулась рядом с ним. Форд вскочил мне на грудь, утрамбовал её лапками и радостно дыхнул рыбой мне в лицо. Было бы неплохо привести все свои мысли в порядок до свидания с Китсом, и лишний час сна в компании моего кота мог бы в этом помочь, но новые красные сапоги взывали ко мне с порога.
— Прости, приятель, — произнесла я, стаскивая его с груди.
Он мстительно цапнул меня за руку.
* * *
Я
Я решила скоротать время в книжном «McNally Jackson». Моё сердце забилось в спокойном, умиротворенном ритме, когда я прошлась по светлому деревянному полу между стеллажей, разглядывая корешки и обложки книг. Дома. Книги были дома.
Я направилась к секции с детективами, надеясь найти экземпляр «Талантливого мистера Рипли», и завернула за угол так резко, что буквально врезалась в отца Эфа, Джорджа, стоящего перед стеллажом с книгами о путешествиях.
— Ой, мистер О’Коннор, — пролепетала я, краснея, — простите.
— Пенелопа, рад тебя видеть, — рассеянно сказал он, проводя по густым темным волосам и заглядывая мне через плечо. — Эф с тобой?
Джордж скривился, как будто съел что-то и еще не до конца понял, испорченное оно или нет, но явно склонялся к первому варианту. Неужели Эф рассказал ему о поцелуе?
— Нет, — быстро ответила я, — здесь только я. Иду на свидание. С мальчиком. С Китсом.
Сама не поняла, зачем я ему все это рассказала.
— Ну конечно, — выдохнул он с облегчением.
В это время сзади к нему подошла бойкая молодая женщина в веснушках, её идеальный хвост раскачивался в такт шагам. Она протянула ему кружку с чем-то горячим.
— Дарджиллинг и немного молока, всё как ты любишь.
— Хм, спасибо, Аннабет, — рассеянно произнес он, глядя на чай.
— Что ж, думаю, миссис О’Коннор будет рада узнать, что вам не придется сегодня работать, — сказала я, пытаясь быть приветливой.
Джордж отхлебнул чай и поморщился.
— Вообще-то... я... то есть мы... работаем... просто небольшой перерыв в планировании выставки.
— А, — сказала я, удивленная, что перерыв они сделали в деловой части города, хотя музей находился совсем в другой стороне.
Аннабет мягко дотронулась до его локтя.
— Ах, да, простите. Пенелопа, это Аннабет Миллер. Она помогает в музее, пока заканчивает диссертацию. Аннабет, это Пенелопа — друг семьи и одна из самых любимых людей в мире для моего сына.
— Очень приятно, — сказала я, протягивая руку. — Уверена, вы знаете моего отца, доктора Маркса?
Она вздрогнула, улыбка исчезла с её лица, но она тут же оправилась и с энтузиазмом пожала мою руку.
— Конечно! — сказала она. — Он великолепен!
— Эм, да, вроде как, спасибо.
Мы застыли в неловком молчании, Джордж уставился в кружку с чаем, а Аннабет всё еще улыбалась, но уже напевала себе под нос какую-то тревожную мелодию.
— Что ж, мне пора идти, — наконец выговорила я, глядя на часы, хотя на самом деле у меня все еще было 10 минут в запасе.