Музей разочарований
Шрифт:
— Возможно, ты мог бы получить обе степени?
— Ты не считаешь идею с фантастикой бредовой?
— Нет конечно! — поспешно ответила я, качая головой. — Говорю же, я люблю слова.
— Эмили считала это глупым выбором для будущей профессии.
Я наклонилась к нему с желанием сжать его руку, но не была до конца уверена, могу ли я уже к нему прикасаться.
— Думаю, это очень крутая идея. И очень смелая.
— Правда? — Китс с надеждой посмотрел на меня, и в этом момент он казался очень уязвимым и искренним.
—
Он довольно кивнул, ямочки на щеках выдавали, как сильно он был рад.
— Хочешь, уйдем отсюда?
— Конечно, давай.
Я смотрела, как он рассчитывался у барной стойки. Между джинсами и поношенными оксфордами выглядывали носки: один — в шотландскую клетку, другой —в черно-белую. Он выглядел просто до боли милым.
Он вернулся и протянул мне фирменный спичечный коробок кафе «Джитан», но вместо спичек в нем были крошечные листочки, как в маленькой записной книжке.
На первой странице было написано: Скаут.
Да!
Улыбка начала пробиваться, словно солнце сквозь облака.
Твой нос.
Я прикрыла нос рукой, но он покачал головой.
— Читай дальше.
То, как ты кусаешь губу.
Следующая страница.
То, как ты говоришь о словах.
— Это то, что мне больше всего нравятся в тебе.
Я почувствовала, что краснею и начинаю нервничать, поэтому попыталась успокоить сердцебиение и замедлить движение крови в сосудах.
— Идём же, — сказал он, направляясь к двери, — давай выбираться отсюда.
Проходя мимо барной стойки, я схватила еще один спичечный коробок-тетрадь для Эфа и опустила его в карман. Наверняка он захочет изрисовать его крошечными динозаврами.
Улица нас встретила ветром и опустившимися на город сумерками. Мы даже не договорились, куда пойдем, поэтому просто прогуливались по Мотт Стрит, где от магазинчиков шел приятный уютный свет. Мы остановились перед зданием с огромным черно-белым рисунком скелета крысы на стене.
— Выглядит жутковато, но нарисовано просто потрясающе, — произнесла я.
Мы внимательно разглядывали его, пока Китс внезапно не выпалил:
— Холодно!
Я потрогала рукав его тонкого пальто.
— Почему парни вечно одеваются так, что потом мерзнут?
Китс усмехнулся и положил мою руку себе на предплечье.
— Ты тёплая, — сказал он.
В районе Маленькой Италии мы пробирались по тротуарам, заполненными мерзнувшими туристами, петляли под гирляндами, висящими над улицами, и мне сложно было представить, что когда-то смогу снова чувствовать холод.
Когда мы добрались до Кэнал Стрит, я поманила его за собой.
— Я должна тебе кое-что показать.
Я провела его мимо продавцов, торгующих фруктами и овощами, мимо людей с мешками для мусора, полными
— Почти пришли, — улыбнулась я.
Я нашла маленький серебристый киоск на колесах на Бакстер Стрит, вытащила из кошелька доллар и протянула его женщине-продавцу, которая заливала тесто в формочки на сковородке.
Китс потянулся к теплу, исходящему от киоска, к моему теплу, и я почувствовала твердость его тела и близость. Одним незаметным движением женщина открыла форму и извлекла из неё маленькие, идеально сформированные пироженки, переложила их в бумажный пакет и протянула ему.
— Мини-пирожные, — объявила я Китсу, протягивая ему пакет.
Он попробовал одно.
— Боже, у тебя конечно сомнительный вкус в книгах, но эти штуки просто отличные.
Я слегка ткнула его в живот локтем, он одной рукой схватил его и сжал.
— Как ты отыскала это место? — спросил он, беря еще одно пирожное из пакета и откусывая половину, изнутри вырвалось облачко пара.
— Эф показал, его маме рассказали об этом месте друзья, которые раньше здесь жили.
Я тоже взяла пирожное из пакета и забросила в рот, оно было сладким и теплым, как блинчик, но лёгким и воздушным, как сама доброта.
Мы бродили по Чамберс Стрит и поедали купленные мною сладости. Когда настало время расставаться — он должен был идти к своему поезду, а я — к своему, — я заставила его взять пакет с оставшимися тремя пирожными. Передавая его, я неожиданно оказалось у Китса в объятьях, вдыхая аромат хвои и думая: «Китс, Китс, Китс, наконец-то это происходит».
— Ты мне очень нравишься. — Слова вылетели прежде, чем я успела их остановить, очень не вовремя, совсем не к месту.
Но Китс одарил меня уже знакомой улыбкой, левая сторона улыбалась чуть шире, и ямочка с этой стороны была глубже.
Он сделал шаг назад, держа в руках пакет, и подмигнул мне.
— Увидимся, Скаут.
В поезде было тепло, и я чувствовала легкость, словно съела еще одно пирожное. Хотя обожженный язык давал о себе знать.
Фигурка Санта-Клауса
Блошиный рынок Бруклина
Бруклин, Нью-Йорк
Кат. № 201Х-14
Подарок Эфраима О’Коннора
Следующим утром, стоило будильнику только прозвенеть, я, бодрая и полная сил, вскочила на кровати. Все мои мысли были о Китсе. Я потянулась, как обычно это делает Форд, и почувствовала на кончиках пальцев разливающееся счастье, а затем с довольным вздохом плюхнулась обратно на кровать и стала нежиться в лучах солнца.