Муж и жена - одна сатана
Шрифт:
— Я уже и кольцо купил! Так хотел подождать, но не выдержал. Боюсь, что сегодня не удержусь и сделаю предложение. Как мне удержаться, а? Я хочу еще с месяц поухаживать за ней!
— Можешь отдать кольцо мне, дядя Бертс. Без него ты точно не сможешь сделать предложение Лили. Зато смогу я, — не удержался от шутки Оден.
— Каков шельмец, а? Ищи себе другую невесту, Лили уже занята. И вообще, сначала на кольцо заработай! — возмутился Бертс, а потом вдруг резко переключился: — А что ты такой без настроения? У тебя же магия проявилась, уже нашел
Как всегда, дядя Бертс был до ужаса проницательным. И Оден ответил правду:
— Что-то странное происходит с отцом... Он говорит ужасный вещи.
А потом вдруг резко замолчал. Зачем Оден вообще начал этот разговор? Дядя вон какой радостный, пусть уже сделает Лили предложение. А потом можно будет поговорить об отце и его домыслах.
— Оден? Что такое, не молчи, хорошо? Что за ужасные вещи?
— Дядя Бертс, давай, я расскажу тебе об этом позже? Сегодня попозже заглянешь ко мне! Я покажу оживленную мной лошадку, заодно и поговорим.
Видя упрямое выражение на лице племянника, Бертс уже знал, что ничего из него не вытянет. Пришлось соглашаться:
— Хорошо. Я тогда пойду зайду к Лили. Не скучай тут.
После ухода дяди Бертса Оден сидел в раздумьях. Что сказать? Как сказать? Может, лучше сначала переговорить с матерью? Но она была такой несчастной в последнее время! Стоит ли ее тревожить еще больше?
Его размышления прервал ужасный крик. Крик, похожий на вой раненого животного. Прежде чем Оден подумал, что надо сделать, ноги уже несли его в сторону этого безумного вопля. Он влетел в комнату Лили и застыл в ужасе, не веря своим глазам. Это же какой-то абсурд!
— Лили, Лили, очнись, милая! Очнись, давай же... Ну что ты так, сейчас мы найдем тебе врача, он тебя вылечит. — Бертс осторожно держал тело Лили в своих руках.
Оден сам едва не заскулил от ужаса. Врача? Какого врача? Неужели дядя не видит, что Лили уже не поможет врач? Что люди не живут, когда вместо груди у них настоящая дыра? Одену было страшно, страшно как никогда в жизни. И дело даже не в том, что кровью была залита вся комната. Дело в глазах дяди — почти обезумевших, но понимающих. Да, дядя знал, что Лили уже не вернуть, но продолжал как заведенный раскачиваться с ее телом в руках.
Он так погрузился в свое горе, что совсем не заметил, как в комнату вошел граф Энрейд. Окровавленный меч не оставлял никаких сомнений в том, что Оден заметил несколькими минутами ранее. Отец убил Лили. Зачем? Зачем он убил Лили? Лили ведь была хорошей, она помогала матери, она обучала его, Одена, она ведь столько сделала для их семьи! Она была возлюбленной дяди Бертса, в конце концов.
— О, еще один предатель явился. Предатели! — заорал отец. — Вы все предатели!
— Энрейд, ты... — и дядя Бертс все прекрасно понял, увидев в руке отца оружие. — Что ты... зачем... как?
Потом дядя резко достал из кармана мешочек и подбросил в воздух, распыляя на мелкие частички. Трава игнуры, которая определяла, есть ли ментальное или какое-то иное воздействие на человеке.
— Как? Так, как поступают со всеми предателями, — уже спокойнее произнес граф Энрейд. — Весело было, да? Развлекаться с моей женой в моем доме?
— О чем ты... Да ты с ума сошел! Она моя сестра!
— Неродная, как я выяснил. Никакого кровного родства. А эта шлюха. — Граф Энрейд плюнул в сторону Лили. — Эта шлюха прикрывала вас, прикидывалась, шептала, мол, обсуждают брат и сестра деловые вопросы... А ты в то время заделал ей этого выродка, которого я по ошибке назвал своим сыном!
— Да ты совсем двинулся. Откуда ты такую чушь взял? Да, мы не родные, но мы были братом и сестрой!
— Правда, что ли? Тогда почему у этого выродка некромантия? Я узнавал, что в твоем давно забытом роду были некроманты... Какое еще доказательство мне нужно?!
— Ты с ума сошел. — Бертс был человеком с немалым военным опытом, а потому верно оценил ситуацию, потянувшись к мечу, но поздно: граф Энрейд все же был гением в том, что касалось боя, а потому резво всадил свой меч в чужую руку.
— Куда ты тянешься, а?
— Ты обезумел, Энрейд. Никогда у меня с Элизой ничего не было и быть не могла. Элиза... Где она?! Ты ее тоже?..
— Нет, ну что ты. Моя жена и ее выблядок будут после вас. Все же, я с ней столько лет прожил, не стоит убивать ее так просто. Я бы предпочел, чтобы она держала твой труп, когда снесу ей голову.
— Безумец.
Энрейд хмыкнул и выдернул меч, чтобы тут же вогнать его в сердце. Но чуть промахнулся —Бертс из последних сил достал меч, изменив траекторию удара, но от очередного ранения это не спасло: рубаха насквозь пропиталась кровью.
— Дядя Бертс! — в ужасе закричал Оден.
— Беги, Оден! Бери свою мать и убегай к страже! Они вас защитят! Ну, не медли!
— А ну стой, выродок! — рявкнул отец, выводя меч для удара. Оден бы не уклонился — слишком торопился, был слишком напуган, слишком растерян. Очень много этого «слишком». Но дядя Бертс, любимый дядя, который поддерживал абсолютно во всем, метнулся наперерез и отбил меч.
— Беги, кому сказано! И приведи стражу, Оден!
Не было времени на разговоры, не было возможности остановиться хоть на секунду и прокричать «А как же ты, дядя Бертс?»
Оден уже знал ответ. Знал, что дядя подписал отказную на титул аристократа. Знал, что купил небольшую деревеньку неподалеку с красивым-красивым домом, где хорошо было бы воспитывать детей. Знал, что сегодня кольцо лежало в кармане его брюк, а мать согласилась дать Лили расчет, если та примет предложение дяди Бертса.
И знал, что без Лили дядя уже не сможет. Понял в тот момент, когда увидел, как затухают искры в глазах, когда дядя держал тело — холодное тело — своей любимой Лили.
Оден пронесся мимо отца и дяди, которые сцепились не на шуткуПожалуй, за все время своей жизни Оден впервые желал, чтобы его отец проиграл.