Муж и жена - одна сатана

Лира Алая

Но происходило, еще как происходило. И чем больше Оден тренировался, тем сильнее ощущал собственное бессилие. На семейном совете было решено переждать, пока Оден чуть не повзрослеет и не станет относиться к этому спокойнее. Но после того как Оден умудрился упасть в обморок от переутомления, вариант «подождать» уже не казался достаточно хорошим.

Из длительного путешествия даже вызвали дядю Бертса как последнего человека, к которому мог прислушаться Оден. Разумеется, сделал это не Тирен. Как бы мудр не был этот человек, но он никогда бы не сознался в собственной неспособности помочь любимому сыну. Поэтому Элиза и Лили, посовещавшись за бокалом вина, быстренько

написали письмо Бертсу, вкратце обрисовав ситуацию. И Бертс, который был по-настоящему отличным дядей, явился буквально через пару дней, потратив небольшое состояние на пользование порталами. Разумеется, Тирен, который был в курсе того, что Бертс не рядом с поместьем гулял, догадался, откуда тот все узнал. И даже умудрился поругаться с Элизой, но Лили мудро взяла всю вину на себя, поэтому конфликт быстро исчерпал себя.

По настоянию личного лекаря графа Одену пришлось лежать в своей комнате. И он был чертовски недоволен таким предписанием.

— Ух ты, какие мы недовольные, а? Съели корзину лимонов и забыл заесть сахаром?

— Дядя Бертс! — Восторга в голосе Одена была не так много, как в предыдущие встречи. Но если бы Бертс знал, в каком состоянии в последнее время находился его племянник, то он бы понял, что ему весьма рады.

— Что-то не слышу радости в твоем голосе. Ладно, собирайся, есть разговор.

— Но лекарь запретил мне...

— Запретил тебе тренироваться. Ходить можно, особенно, под присмотром взрослых. Давай так. Я не стану говорить, что пришел сюда случайно, поэтому и ты побудь со мной откровенным. Я не собираюсь тебя убеждать в том, что мечник сильнее мага или маг сильнее мечника. Я хочу, чтобы ты взглянул на силу иначе. Собирайся, хватит тут разлеживаться.

***

Дом был как нарисованный. Всего два этажа, выкрашенный в теплые цвета, с большими окнами и потрясающим иридарием перед входом. Только благодаря этому Оден сразу и понял, для чего куплен этот дом. Ирисы — любимые цветы Лили.

— Дядя Бертс, ты...

— Собираюсь сделать Лили предложение. Чуть позже, надо же по правилам поухаживать за ней хотя бы месяца три. На будущее, Оден. Никогда не лишай свою женщину ухаживаний, даже если она тебя безмерно любит и готова выйти за тебя замуж хоть сейчас...

— Совет от человека, который полгода сомневался в том, начинать ли ухаживать за женщиной по какой-то непонятной причине...

— Эй! — Подзатыльник прилетел мгновенно.

— Я посмотрю, будет ли счастлива Лили. И тогда решу, следовать ли твоему совету, — хитро улыбнулся Оден.

— Вот же шельмец, а! — восхитился Бертс: этот ребенок поражал его своими не по-детски разумными мыслями уже не раз. — Давай посмотрим внутри, а? Может, посоветуешь что-то. Один твой совет пришелся мне очень кстати.

Разговаривая со своим дядей, Оден чувствовал, что впервые за все время спокоен. Они ходили по комнатам, осматривали столовую, зал, гостиную.

— Знаешь, Оден. Был у меня период, когда я постоянно сражался, выполнял государственные поручения, стремительно делал карьеру. Лелеял свою значимость, гордился, какой я сильный. И думал, что очень счастлив. Но сейчас посмотри на меня, а? Я отказался от наследства, на собственные средства купил небольшой домик и деревушку поблизости, которая будет давать доход, путешествую по миру и планирую покорить самую замечательную девушку на свете. Как ты думаешь, что я чувствую? — спросил Бертс.

— Счастье? — робко предположил Оден, рассматривая своего дядю, который и впрямь выглядел счастливым и умиротворенным.

— Верно. И для этого, заметь, мне

совсем не понадобилась магия и меч. Стремится быть сильным — это хорошо, но в жизни это не главное, понимаешь? Твое счастье не зависит от того, будешь ты сильным или слабым, бедным или богатым, умным или глупым. Твои родители, близкие люди не станут любить тебя меньше за то, что ты не владеешь магией или же не можешь кого-то победить. По такой глупой причине не любить себя можешь только ты сам.

Теперь Оден все понял. И впервые за всю свою сознательную жизнь он решил не волноваться о том, что магии у него никогда не будет. Вот только словно почувствовав что-то, эта магия проснулась буквально пару месяцев после такого важного для Одена разговора. Но вот только никого это, казалось бы, долгожданное событие не обрадовало.

***

— Пап, пап, посмотри, я собрал скелет птички! Она не летает, но зато бегает. — Оден в восторге наблюдал за делом рук своих. Но его отец почему-то не испытывал по этому поводу никакого восторга. Но даже холодное отношение отца не остужало пыл. Магия, некромантия! И, как сказал профессор некромантии, который приезжал подтвердить силу Одена, дар у него был исключительно силен.

За радостью от обретения магии Оден совсем не замечал, что дома происходит что-то странное. Что отец все чаще позволяет себе ругаться, а мама стала более нервной. Может, Оден и дальше бы ничего не замечал, если бы однажды не услышал разговор.

— Как?! Как в нашей семье мог родиться некромант, если ни у кого из нас нет предрасположенности к этому дару!

— Тирен, я не понимаю, в чем проблема. Ты же взрослый человек, так почему ты осуждаешь некромантию?

— Я ее не осуждаю, я понять не могу, как мог проявиться у моего ребенка дар, которого и в помине не должно было быть! — зло рявкнул отец. — Ты и сама прекрасно знаешь, что некромантия — это дело потомственное. Или она появляется в случаях, когда близкие родственники позволяют себе творить любовь друг с другом.

— Да, знаю.

— И что, не хочешь мне ничего сказать?

— А что я должна тебе сказать?! Я в магии разбираюсь куда меньше тебя. Или ты на что-то намекаешь? — Элиза была оскорблена таким отношением.

Ей казалось, что она никогда не давала повода для ревности. И была верной и примерной женой. Потому сейчас ей безмерно хотелось скрыться в своей комнате от ужасных намеков, которые делал ее муж.

— Может, что Оден — вовсе не мой сын!

Оден, который притаился под дверью, беззвучно плакал. Как так? Отец не понимает, что говорит бессмыслицу? Оден чувствовал, что Тирен — его папа. Не каким-то шестым чувством, а потому что некроманты чудесно ощущают родственные связи. Меж тем, спор набирал обороты. Разговор на повышенных тонах перешел в крик. Значит, поэтому мама уже который день ночует у Лили. Значит, поэтому у мамы красные глаза, а не потому, что какое-то раздражение. И отец поэтому пропадает на тренировочных площадках, заставляя стражников беспрестанно тренироваться.

Сейчас надо было все обдумать. А потом обязательно поговорить с мамой и Лили. И дядя Бертс уже должен был приехать. Вот с ним стоило разговаривать в первую очередь. Он же мужчина, пусть образумит отца!

Потренировавшись в некромантии несколько часов, Оден направился в комнату к Лили. И, признаться, Оден весьма жалел, что не поступил как-то иначе.

Глава 38

Дядя Бертс приехал поздно вечером. Он был таким воодушевленным, что Оден невольно отбросил свои страхи, поддавшись чужому настроению. Они сидели в малой гостиной, где Бертс говорил без умолку: