Муж с пониженной социальной ответственностью

Юрьева Ната

Тем не менее, прежде, чем я тебе все выскажу, надо, чтобы ты знал, что происходит в последнее время и со мной, и с дочерью, и с детьми. Как мы переживаем все происходящее, и какие оценки этому даем. Поэтому я решила лучше все написать, чем говорить – сберегу на твоих реакциях свои расшатанные нервы. Ты же, в конце концов, должен бы интересоваться проблемами членов своей семьи? Если еще считаешь нас своей семьей… – У меня мурашки по коже от твоего возможного ответа…

Состоялось уже второе заседание суда. Поскольку «Скунс» (а я не хочу зятя называть иначе после того, что он сделал) первым подал на развод, то Саша выступает ответчицей, а он истцом. То, что мы теперь увидели в его исковом заявлении и услышали от него на суде, а также узнали от его бывших друзей и знакомых, выходит за все самые мерзкие предположения о его изначальных

намерениях и методах их достижения. Все сходится на том, что он с самого начала рассматривал Сашу, как некий московский финансовый рэкет-проект. Права была моя подруга, которая также, имея зятя-белоруса, у юристов узнала о новом тренде последних лет: о т.н. «белорусских зятьях», цель которых – отъем собственности у московских жен-жертв. И не важно, при этом, появляются ли в таких браках дети или нет! Для таких мерзавцев, дети – это только предмет шантажа и торга при разделе имущества. И не более того!

От знакомых Саша узнала, что сразу после того, как они построили на Сашины деньги и въехали в эту их новую квартиру, он заявил своему другу, что хочет развестись с Сашей. До этого он самостоятельно оформил на квартиру долевую собственность, а договор на квартиру в Испании вообще только на себя оформил. Саша тогда не возражала, так как собиралась прожить с ним всю жизнь до «гробовой доски»… К несчастью для него тогда выяснилось, что Саша беременна Майей. И ему пришлось еще целых четыре года «ломать комедию», изображая любящего мужа и отца. Но жить двойной жизнью даже подонок не выдерживает. Тяжело. Очевидно, его изнутри раздирала злоба, и он начал тогда срываться на старшей дочери и жене. Они ему нафиг не были нужны и мешали осуществить свой план. Холодный и расчетливый упырь, для которого «бабло» и квартира были важнее живых людей, которые у нормальных людей считаются близкими, и которые его тогда любили. А он их просто цинично использовал!

Не помню, говорила ли я тебе о его звонке в мае к Лизе? Ну, повторю. Дело было вечером, около 9-10 часов. Раздался звонок Лизе по ее мобильному телефону. Звонил Скунс. Пара его вопросов типа «как дела?» … а следом – такое заявление: «я хочу отобрать у вас квартиру, в которой вы живете, продать и купить себе новую, или даже две, гораздо лучше, чем у вас!» На вопрос Лизы: «а где же мы с мамой и Майей будем жить?», получила ответ: «а мне пофиг, хоть в коробке на улице!» Лиза буквально на минуту онемела, у нее брызнули слезы из глаз, и она сказала: «Тогда мне больше не о чем с тобой разговаривать» и отключила телефон. У нее началась истерика, отпаивали успокоительным, до половины ночи не спали. С тех пор она не берет телефон, когда он ей звонит, и отказывается с ним встречаться по выходным. И это сказал отец своему родному ребенку!!! Сказал девочке, 9-ти лет, с неокрепшей психикой и верой во все доброе и светлое, особенно в дорогого папу, который ее должен любить и всегда защищать, как и положено было бы настоящему мужчине…

Звонков от него за последние месяцы было много, но Лиза, все же, брала трубку и разговаривала с ним. Этот же звонок был квинтэссенцией подлости по отношению к собственному ребенку. И ее никто из нас не смог от этого стресса защитить… А ты так был занят своим «романом» на стороне, что вообще этим не интересовался! И тебе всегда было некогда! Занятия, танцы, занятия, танцы, лекции, экзамены, симпозиумы, конференции, лыжи, командировки…

По примеру сестры Майя тоже не хочет с ним больше общаться. Накануне второго заседания суда и в отсутствие дома Саши, он приперся к ним домой и хотел в очередной раз пообщаться с детьми. Лиза к нему вообще не вышла из своей комнаты (появилась только тогда, когда он уже уходил), а Майя буквально заявила следующее: «Ты зачем к нам пришел? Мое сердце по тебе не стучит! Ты злой и мы не хотим с тобой жить. Ты на нас всегда кричал и ругал нас. Тебя нет дома, и нас никто не обижает. Уходи! Мы не хотим тебя». Он картинно «зарыдал» при няне, и ушел.

Мы с Сашей все эти месяцы говорили Майе и Лизе, что «несмотря ни на что, он – ваш папа, без которого вы бы не родились на свет. Но он заболел «злобной болезнью». К сожалению, эта болезнь не лечится. Мы не запрещаем вам видеться с папой, если вы этого хотите. Вы сами решайте»… Вот они сами и решили.

А он планировал, помимо квартиры, отсудить и детей себе, чтобы получить с Саши еще и алименты. Представляешь?! Реально же дети ему совершенно не нужны, на них претендуют только его предки, иначе их ждет одинокая старость. Еще в марте он писал Саше в смс:

«…дети мне не нужны…Ты еще третий раз выйдешь замуж…, а по другому я квартиру в Москве не получу. Стыд пройдет, а квартирка в Москве останется…» Вот так-то! Мы такого и предположить себе не могли. И дело вовсе не в Сашиных командировках! Этот подонок изначально жил двойной жизнью, дожидаясь своего часа. Его, теперь уже бывшие, друзья нам рассказали, что первый его московский брак принес ему гражданство РФ и российский паспорт (отец первой девушки был высокопоставленным милиционером и обеспечил это). Когда не удалось прописаться к ней в ее квартиру, он начал искать другие варианты. Его родители наверняка об этом знали, но нам не сказали – вот тебе гены и соответствующее воспитание!

Кстати, 10 июня у его отца было день рождения, и он мне, в ответ на мое поздравление, прислал вечером такую вот смс (дословная цитата):

– «Очень жаль…но! Изойдешь желчью… а америкосы… Реально! Сражайся! 10 Рим!»

Такое написать мог только больной на голову человек!

Тоже кстати, в апреле Скунс не дал Саше разрешение на вывоз детей на отдых за рубеж, но сам в апреле же заказал билеты и вместе со всем своим Минским семейством едет в июле на месяц в Испанию, в Ллорет. Очевидно, планируют праздновать завершение финансовой рэкетирской операции. Но, еще не вечер. Посмотрим, что у них получится.

По квартире: в ответ на доказательства Сашиных юристов (выписками со счетов и справками), что нынешняя квартира куплена исключительно на Сашины деньги от продажи квартиры ее первого мужа – то есть Пола, он нагло в суде соврал, что на этих счетах были и его деньги. А, кроме того, он, якобы, потратил несколько миллионов на ремонт этой квартиры, хотя опять же деньги были Сашины (он же несколько лет был безработным – его два раза увольняли из-за склочности и конфликта с начальством) и естественно никаких миллионов ремонт не стоил. Саша просто в шоке от его наглости и откровенной лжи. И от откровенного цинизма. Просто настоящий подлец!

В начале августа должно быть третье заседание суда. Вот такая ситуация по дочери и детям…

***

Ты, возможно, будешь удивлен, но твою «любовную» переписку с этой женщиной мне переслал некий «доброжелатель» или «доброжелательница» еще в конце февраля этого года. Как раз в пик скандала со Скунсом. Двойной удар по нам с Сашей! Я реально не знаю, кто за этим «инкогнито» стоит. Да уже и не важно! Кстати, когда у меня все-таки «квакнулся» компьютер, я подумала сначала, что ты это специально сделал, чтобы уничтожить эту информацию… но … ты ведь тогда и не знал о том, что я получила твою переписку… Так что квакнулся, очевидно, он сам, по доброй воле. Зря на тебя подумала.

Начав читать только первое послание из этой переписки, ты не представляешь, какую душевную боль я испытала! Мне даже показалось, что у меня инсульт!!!

Знаешь, Алешка, я ведь фактически написала тебе это письмо не вчера после нашего ночного разговора, а мысленно писала его несколько прошедших недель, зная уже о твоей измене… Писала его с позиции своего «кокона». Это естественно. Поэтому оно полно моих субъективных оценок и эмоций. В живом разговоре невозможно в полной мере пересказать логику переживаний, их причины, и дальнейшие, следующие из причин, обиды. Сам понимаешь, живой диалог имеет слишком большой эмоциональный заряд, прерывается встречной эмоцией, в результате теряется последовательность изложения и, в итоге, мы неизбежно приходим к «циклам» бессвязного выкрикивания взаимных обид, не желая понимать друг друга. Так произошло и в этом нашем ночном разговоре. Ты мне вчера сказал очень много такого, что меня, мягко говоря, очень сильно удивило… и мне не удалось сразу тебе возразить. Ты меня очень шокировал сказанным!!

Теперь считаю, что лучше тебе все прочесть глазами и постараться понять суть моей аргументации и претензий к тебе. На слух аргументация воспринимается «так», а письменно – «эдак». Может быть «эдак» ты лучше меня поймешь. Если что, можно потом уже и «вживую» поговорить по деталям.

НО! После этого ночного разговора, я также поняла, что мы ни до чего не договоримся, если каждый будет апеллировать только из этого своего «кокона». Постараюсь объяснить, что я имею в виду. Поскольку ты тоже философ, ты должен понять, о чем я говорю. Давай разберем наш вчерашний разговор.