Муж Святой Героини

Элгрин Сергей

— Туда? — удивилась Святая, не сразу поняв, что я от неё хочу. — С-сейчас? Ты хочешь, чтобы я переоделась?

— Да. Поспеши, — я демонстративно окинул её взглядом с ног до головы. — Тебе же не хочется и дальше бегать полуголой.

Она машинально прикрылась под моим взглядом.

— Хорошо, — сказала она, кивнув. — Попробую подобрать что-нибудь.

— Только поспеши. Помни: с каждой секундой сражение, звуки которого ты слышишь, приближается сюда.

— Хорошо! — вздрогнув, воскликнула она и решительно

вбежала в магазин.

Я не собирался оставлять Святую одну, поэтому последовал за ней. Не было необходимости навязчиво следить за Святой, но держать её в поле зрения стоило. Кто знает, что может с ней произойти или что может взбрести ей в голову, когда она останется одна?

Святая услышала мои шаги и обернулась. Мы уже находились внутри магазина. Здесь было безлюдно, тихо, всюду на полу разбросаны осколки разбитых витрин и каменная крошка, манекены и стойки с одеждой повалены.

— Я буду тут, — сказал я, повернувшись лицом к дверному проёму и витрине, смотрящих на улицу снаружи. — На всякий случай. Поторопись.

— Да.

Несколько минут я стоял возле входа, глядя на пустую улицу перед собой и слушая шорох и шелест позади — Святая осматривала стойки с одеждой и подбирала себе что-то. Вскоре прозвучал её голос:

— Я готова.

Я обернулся.

Святая неуверенно взглянула на меня, потом смущённо потупилась.

— Это подойдёт?

На ней было простенькое тёмно-серое платье. Совсем не праздничное, и даже какое-то трагичное. Юбка не пышная, длина подола — до щиколоток. Надеюсь, ей будет удобно бежать в этом.

— Должен быть ещё корсет, — сказала она, — но сейчас нет времени зашнуровывать его, не так ли?

Я кивнул.

— Как тебе? — спросила Святая.

— Очень хорошо. Тебе идёт. Жаль, что у нас сейчас нет времени, чтобы как следует насладиться примеркой на тебя нарядов, дорогая.

Святая слегка потупилась, смущённая.

Мы вышли из магазинчика и спешно продолжили путь на запад.

Несколько кварталов спустя мы снова наткнулись на группу людей. Стоял шум, хаос, часть людей были местными, часть — повстанцами. Вторые отбирали у горожан личные вещи, хватали женщин и даже девочек, и утаскивали куда-то в подворотню, противно хохоча и, очевидно, имея грязные намерения на их счёт.

— Ой! — пискнула Святая, заметив это.

Мы находились на углу здания, избегая чьего-либо внимания. Я оттолкнул Святую обратно за угол, случайно упершись рукой ей прямо в грудь, и сам тоже скрылся следом. Нас пока не заметили, хотя возглас Святой мог кого-нибудь привлечь.

— Тихо! — прошептал я.

— Но там… — лицо Святой скривилось как от сильной боли. — Они даже маленьких девочек хватают…

— Мы ничего не можем поделать. Я не воин, чтобы противостоять им в одиночку.

— Но ты так здорово дрался!

— Это была случайность, нам повезло. Тех ребят было мало, и они

не были готовы к бою. С этими воинами я драться не смогу.

— Мы… — проговорила Святая, морща лоб и жалобно глядя на меня, — мы ничего не можем сделать? Мы не можем помочь им?

Она тяжело дышала, а на глаза вот-вот готовы были навернуться слёзы.

Я покачал головой.

Она зажмурилась и прижалась затылком к стене, весь её вид выражал муку и страдание. До нас доносился шум, жалобно вскрикивали женщины и девочки, а мужчины-повстанцы хохотали.

Мы переждали пока шумиха не закончится — на это ушло минут двадцать — и я снова осторожно выглянул из-за угла.

— Кажется, чисто. Пойдём.

Святая, всё ещё сохраняя страдальческую гримасу, последовала за мной.

— Тебе их жаль? — спросил я.

— Конечно!

— Но мы ничего не могли поделать.

— Я понимаю. Но это… мне это не нравится!

— Придётся смириться. Мы должны заботиться в первую очередь о себе.

— Кто вообще эти люди? Что происходит?

— Ты правда ничего не помнишь?! — спросил я и удивлённо посмотрел на Святую.

— Нет, говорю же, — печально ответила она.

— На город напали. Теперь захватчики разрушают всё вокруг и издеваются над местными.

— Кто они такие? Почему они напали?

— Это долгая история. Расскажу после того, как выберемся отсюда, — будет здорово, если удастся настроить Святую против Храма и повстанцев.

Мы бежали по пустым улицам города, стараясь двигаться бесшумно, быстро, и держась укрытий, и на ходу меня посетила идея.

Новый эксперимент!

Эксперимент над Святой и Пророчеством!

Что если заставить Святую не только возненавидеть Храм и повстанцев… Что если заставить Святую возненавидеть Святую!

Поскольку сейчас она не знает, что она и есть Святая — то если я сделаю некий абстрактный образ Святой объектом её ненависти… не вызовет ли это отторжение Пророчества?

Очень интересная задумка! Очень! Боги, я обязательно должен попробовать это!

Да! Теперь мне ясна моя следующая цель и следующий шаг в этом нелёгком деле — борьбе с Пророчеством!

Прокрутив это у себя в голове, я сразу почувствовал, как на душе посветлело и стало легко. Настроение поднялось. Даже утрата магии не так сильно расстраивала меня теперь!

В конце концов, я исследователь, учёный (маг) — так что даже без магии я остаюсь верен своему делу и увлечениям!

Миновав ещё несколько кварталов, мы вновь встретили группу людей. Это были горожане. Они спешили в том же направлении, в котором двигались и мы. Вероятно, они тоже знали о тайном проходе под зданием городского парламента.

Мы нагнали их, некоторые обернулись в нашу сторону.

— Вы бежите к Разе? — спросил я.

— Да, — ответил мне один из них.

— Мы тоже туда.