Мужские игры
Шрифт:
– Он хороший и добрый. - На все сто.
– Он талантливый.
– Очень талантливый.
– И, увидишь, он скоро всех вас, выпендрюжников, обскачет.
– Он далеко пойдет, - подтвердил Андрей.
Инна вдруг заплакала.
– Зачем, зачем ты так?
– пряча лицо в платок, всхлипнула она.
При виде ее слез сердце Андрея, до того, будто пребывавшее в состоянии анестезии, защемило так, что в горле образовался спазм.
– А ты как хотела? Чтоб я на карачках ползать начал?! Или чтоб принялся рассказывать, что по-прежнему тебя люблю? Тебе это надо?!
Личико
– Всё, Инночка, иди, - прохрипел Андрей.
– Считай, - объяснились. И - расстались друзьями.
– Прости, Андрюшенька, - Инна поднялась.
– Игорь тоже хотел прийти. Чтоб втроем. Но я решила, что лучше так.
– Да, - согласился Андрей.
– Так много удачней.
Инна постояла со страдающим выражением на лице. Прощаясь, провела пальчиками по костистому его запястью. На языке ее вертелась приготовленная фраза: " Ты еще найдешь свое счастье". Но - поняла, что говорить этого нельзя. Еще раз кивнув, Инна вышла.
Андрей подозвал официанта, заказал сто пятьдесят водки и - расчет.
– А на закусочку?
– Я ж сказал - расчет.
Когда уходил из ресторана, вдруг услышал из кабинки знакомый подначивающий смех. Андрей оглянулся. За столиком, уставленным суши, сидели двое мужчин. Один из них - с палочками в одной руке и рюмкой водки в другой - был Максим Юрьевич Флоровский.
При виде Дерясина Флоровский озадаченно замолчал. Но тут же расцвел своей лучезарной улыбкой и сделал широкий приглашающий жест. Дерясин нахмурился. Сейчас ему никого не хотелось видеть. Но - вежливость обязывала. Он подошел поздороваться.
Едва только Забелин вошел в квартиру, понял, что Юли нет. И не то чтоб в эту минуту. А вовсе нет. Приоткрыты были коридорные шкафы, опустел уставленный нехитрой Юлиной косметикой столик в гостиной.
Как и опасался, на столе, придавленная вазой, лежала записка. Сел, посидел, не читая. Наконец открыл: "Алешенька, ты прости меня. Как же ты со мной устал! Я не из-за сегодняшнего, хотя... ради бога, что ведет нас, - будь добрее. Всегда - добрее! Ведь сколько зла кругом. Вижу, уже сердишься. Ты так много для меня сделал. Даже не представляешь, как много. С тобой я была женщиной, и я узнала счастье любить. Недолгое счастье. Потому что сегодня поняла то, о чем предполагала, - болезнь моя есть отметка Божья, предначертавшая судьбу. И бороться с этим, делая несчастными тех, кого люблю, я не имею права. Я прощаюсь с тобой, и целую всё, всё. И знай, ты живешь во мне, и всякий день, что живу, буду молиться за тебя. Прощай, родной! Юла".
Забелин еще раз перечитал записку и потянулся к телефону.
– Доктор Сидоренко слушает, - даже в домашних тапочках Сидоренко ощущал себя врачом.
– У тебя Юля сегодня была?
– А, это ты, банкир. Поздравь, мне больницу дают. Не наркологию, правда, но тоже кое-что. Я так подумал - не удается вспрыгнуть, так я по лесенке взойду. А потом уже со всеми этими мормудонами в царь-горы сыграю. Ох, сыграю!
– Я спрашиваю: ты чего Юле сегодня нагородил?
– Да ты за кого меня держишь? У неё сегодня приступ прямо
– И ты ей это сказал?
– Ну, не так в лоб. Но вообще-то здесь терпение надо, вера во врачей. Врачи ведь, не кудесники. А она зациклилась на своем и никому уж не верит. Какой-то бред понесла насчет божьей отметки. А вера больного в нашем деле - она разве что патологоанатому не нужна.
Забелин повесил трубку, вновь набрал номер, долго ждал, пока послышался заспанный голос.
– Подлесный? Молодец, быстро засыпаешь - что значит здоровая психика. Жукович во сне не приходил? Шучу. Есть поручение. - Стал быть, в смысле, как же последний разговор? Я так понял...
– Работать надо, Вячеслав Иванович, ошибки заглаживать. А не обиду холить. Сегодня я встречался с руководством ФДН. У них явно появился новый заказчик. И - они ждут денег.
– Понял, - прежним, упругим голосом произнес Подлесный.
– Это хорошо. Сможешь завтра же установить, кто это? - Так быстро - нет. Неделя - минимум. Если очень повезет - дней пять.
– Откуда они у нас, эти пять дней?
– едва не простонал Забелин.
– Ускорь изо всех сил. И - бди. Днем и ночью по следу ФДН ходи, паутиной облепи так, чтоб от малейшего центика, поступившего на их счет, цепь прозванивалась. Огороди, чтоб со всех сторон плотина. Прессингуй как можешь. Но имей в виду, Жуковича рядом нет. Если что, свалить прокол будет не на кого.
– С утра приступаю, - Подлесный выждал.
– Что-то еще?
– Да, - выдавил из себя Забелин.
– Вячеслав Иванович, личная просьба: Юлю найти сможешь?
– Стал быть?.. М-да, чувствительная оказалась натура. Найду, конечно, Алексей Павлович. Даже в голове не держите, - Подлесный смущенно прервался, подметив, что говорит словами недруга своего Жуковича, и закончил как обрубил: - Найду.
Глава 9
Концерт для высшего менеджмента
Ночь у Забелина выдалась бессонной. Отчаянный страх за убежавшую в панике Юлю причудливо перемешался с мыслями о проваленном аукционе. Догадаться, куда могла деться Юля, он так и не смог. Зато на рассвете совершенно неожиданно сообразил, откуда можно получить информацию по ФДН.
Едва дождавшись девяти утра, Забелин позвонил журналистке Ирине Холиной.
– Ирочка, приношу извинения за ранний звонок. Но - кто рано встает, тому Бог подает, - с неестественной бодростью зачастил он.
– Никак Алексей Павлович Забелин объявился, - распознала Ирина.
– И чего же вы такого ждете от Бога, что удосужились обо мне вспомнить?
– Виноват. Весь из себя виноват. С момента нашего знакомства в аэропорту все время думал о вас. Помнил об обещанном интервью и - знаю, что звонили. Но - замотался, просто-таки как бобик на помойке. Зато теперь целиком в вашем распоряжении.
– Правда? И когда?
– А чего откладывать? Мало ли что потом навалится. Буду щедр - сегодня же.