Музыка и музыканты
Шрифт:
Опустился занавес.
Антракт
Вы, конечно, заметили, что я все время подсказываю вам: это тема Гвидона, это тема сестер, Лебеди и так далее.
В опере всегда у каждого героя есть своя музыкальная тема. Она проходит то в голосе певца — в его вокальной партии, то звучит в оркестре, сопровождая героя; ее можно услышать и тогда, когда самого героя нет на сцене, а о нем только говорят другие. Тема Салтана,
В опере Глинки «Иван Сусанин» есть такой момент, когда Сусанин соглашается вести войско короля Сигизмунда[8].
В этой сцене Сусанин ведет себя как скупой, охочий до денег и не очень-то умный мужичонка — другими словами, Сусанин притворяется. Как же ведет себя в этой сцене музыка?
Вот это прямо в очи светит...
Вот это крепче сабли метит,
Когда не я, другой пойдет
И ваши денежки возьмет, —
поет Сусанин, потряхивая мешком с деньгами. В его музыкальных интонациях слышится ритм мазурки. Это русский крестьянин подлаживается под речь шляхтичей. А в оркестре тихо, но совершенно отчетливо слышна другая тема — гордая, мужественная и решительная — одна из главных музыкальных тем оперы:
Страха не страшусь,
Смерти не боюсь!
Лягу за родную Русь!
Так пели ополченцы в первом акте оперы.
Понимаете, что получается? Шляхтичи слышат только голос Сусанина — льстивый, подлаживающийся под говор врага. А музыка в оркестре словно говорит нам, слушателям: «Не верьте этим чужим словам. Перед нами герой».
Очень много могут сделать музыкальные темы-характеристики.
Так вот, друзья мои, для того, чтобы понимать и любить оперу, вам нужно прежде всего научиться вслушиваться в музыкальные портреты так же, как вглядываются в портреты, созданные великими художниками, учиться запоминать музыку, следить за тем, как она изменяется, как ведет себя в опере.
Не думайте, что это очень легко. Но само ведь ничто не приходит. Поначалу вам, наверное, будет иногда казаться, что музыка в опере не помогает, а мешает смотреть интересный спектакль. В любом деле это случается. Если вы встанете на коньки, не умея кататься, то, конечно, первое время они будут вам мешать,— без коньков-то куда увереннее стоишь на земле. Но стоит вам постараться, приложить все силы, вы привыкаете и потом только удивляетесь тому, как вам могли мешать когда-то коньки, если они доставляют столько радости.
Однако мы немножко увлеклись, а мне хочется успеть за время антракта рассказать вам еще что-то интересное.
Николай
Вот мы с вами все время говорим, что «Царь Салтан» — это сказка, причем сказка музыкальная. Значит, и в музыке, и в том, как эта музыка действует в опере, тоже должно быть что-то сказочное. Для того чтобы в этом убедиться, вернемся ненадолго к сцене, которую мы только что слушали, — к рассказам корабельщиков о чудесах. Что же в ней особенно для нас интересного?
Наверно, вы знаете, как выглядят черные лакированные шкатулки, расписанные художниками в Палехе.
Представьте же себе, что перед вами три таких шкатулки. Форма, размер у всех трех совершенно одинаковые, разные только картинки на крышках. Свои шкатулки палешане расписывают обычно картинками, на которых изображены сцены из разных народных сказок. Краски в этих картинках яркие, так и горят, переливаются.
Каждый раз, когда я слушаю эту сцену, мне представляется, что рассказы корабельщиков похожи на такие шкатулки.
На одной изображена белка в хрустальном дворце, на другой — тридцать три богатыря, на третьей — красавица царевна. Словом, три чуда из «Сказки о царе Салтане».
У каждого чуда есть своя музыкальная тема — яркая картинка, только написанная не красками, а звуками. Картинки разные, но они словно вделаны в совершенно одинаковые музыкальные рамки. Музыка Салтана, Бабарихи, Шмеля все время одна и та же и даже повторяется в том же порядке.
Смотрите, что получается. Порядок такой:
1. Музыкальная тема Салтана: «Чудный остров навещу, у Гвидона погощу».
2. Тема Бабарихи: «Вот не видели мы лиха...»
3. Рассказ Поварихи.
4. Тема Шмеля.
5. Корабельщик рассказывает о первом чуде (белка).
Точно такой же порядок сохраняется и в рассказе о втором чуде, только вместо поварихи выступает на сцене Ткачиха. Третий рассказ начинается точно так же, как два первых, и только потом обрывается, незаконченный.
Как вы думаете, для чего композитору понадобились такие троекратные повторения? Я не случайно подчеркнула эти слова. Если вы заглянете в учебник литературы для шестого класса, то прочтете там следующие слова, относящиеся, правда, к былине; но ведь у былины и у сказки есть очень много общего.
«Так как былины жили в устной передаче, исполнитель их считал необходимым сосредоточить внимание слушателей на особенно важных, по его мнению, местах. Для этого в былинах широко применяются повторения (обычно троекратные)».
Понятно? Вот мы и нашли еще одно подтверждение нашему определению «музыкальная сказка». И таких подтверждений в опере Римского-Корсакова можно найти множество. Композитор все время помнит, что здесь он — сказочник, и музыкой рассказывает нам сказку.