Музыкальная классика в мифотворчестве советской эпохи

Раку Марина

Популяризаторская литература 1920-х шла порой еще дальше, представляя Бетховена своего рода «народником». Так, в биографии Бетховена из серии ЖЗЛ известный автор сочинений «для детей и юношества», в том числе исторических романов и жизнеописаний великих людей М.В. Ямщикова (выступавшая под псевдонимом А. Алтаев 702 ) писала о Девятой симфонии:

В ней он пел о борьбе с самим собою, о страдании и отчаянии, но это уже была борьба не из-за личных интересов. Он боролся и страдал за все человечество 703 .

702

См. о ней: Недзвецкая В. Алтаев Ал. [Эл. версия] // Литературная энциклопедия: В 11 т. М., 1929 – 1939. – Режим доступа:. Дата обращения: 13.05.2012.

703

Алтаев А. Бетховен / Серия ЖЗЛ. Пг.; М., 1924. С. 52.

И далее, характеризуя тему «К радости», уточняла:

Демократ

по убеждению, Бетховен нарочно выбрал эту народную тему в знак того, что народ всего ближе ему, что он любит этот народ и поет только для него 704 .

Идеологи РАПМ исходили из этих, унаследованных ими от демократов-предшественников представлений о доступности бетховенского языка широкой публике:

Много у Бетховена и от немецкой народной песни, отличной от нашей русской, но также обладающей мелодией простой и, вместе с тем, выразительной, т.е. качествами, ценными всегда и везде 705 .

704

Там же. С. 52.

705

L.L. [Лебединский Л.] Бетховен. С. 15.

Напрасно из лагеря современничества раздавались призывающие увидеть реальное положение вещей отрезвляющие голоса, в частности Асафьева:

К чему лицемерить перед массами и в «народническом» ослеплении утверждать, что художественная музыка всем сразу доступна, что Бетховен принадлежит всему человечеству, а новая музыка должна быть изгнана как непонятная большинству? 706

Капитулировать в ближайшее время пришлось Асафьеву, а не его оппонентам. Ведь когда всего через два года он комментирует книгу Беккера, у него уже не возникает никаких сомнений по поводу того, что та «музыкально неорганизованная масса людей», которую воспитает бетховенская симфония, вообще захочет ее слушать! В сущности примыкая к тем «лицемерам», которых он пытался обличить в 1924 году, Асафьев 1926 года рисует образ такого «массового слушателя» («а на него и должна излучать симфония свое воздействие», – уточняет он), который в отличие от слушателя, «искушенного эстетическими миражами» (читай просто – «искушенного»),

706

Глебов Игорь. Кризис музыки. (Наброски наблюдателя ленинградской музыкальной действительности). С. 107.

<…> воспринимая все движение слухом, и только слухом, вне теоретизирования и эстетского любования, – чутко почувствует малейший провал в звуковом напряжении <…> 707 .

То есть окажется более тонким ценителем, чем поднаторевший профессионал, которого

<…> можно увлечь хитросплетенной схемой, остротой отдельных звучаний, или же заинтересовать художественной обработкой материала «вкусными» деталями до такой степени, что он не заметит «пустот» и перерывов звучащего тока – «просто ему до этого не будет дела» 708 .

707

Глебов Игорь. Предисловие // Беккер Пауль. Симфония от Бетховена до Малера. С. 10.

708

Там же. С. 10.

Проблема «музыкальной диалектики» трактовалась РАПМ также своеобразно. Вопрос о том, на каких жанрах опробовать диалектический метод, вообще не поднимался в среде РАПМ, хотя в творческой лаборатории ассоциации фактически отсутствовали крупные жанры, которые могли бы дать повод для применения «диалектики», подобной бетховенской и предполагающей развернутое музыкальное высказывание: ведь основные творческие усилия объединения были направлены на создание советской массовой песни. Попытки коллективного сочинения оратории «Путь Октября» и нескольких оперных сочинений остались очевидным исключением из правил. Драматургической особенностью эскизов немногих крупных сочинений, рожденных в этой ассоциации, является фрагментарность 709 . А основным наследием – хоровая миниатюра.

709

На обсуждении оратории «Путь Октября», состоявшемся после трех исполнений в январе 1927 г., композитор В. Фере подытожил: «Главный недостаток – это отсутствие единства стиля и формы. Это скорее монтаж, чем оратория. Принцип коллективного творчества не оправдал себя – слишком много разных авторов» (цит. по: Ряузов С. Как создавалась оратория «Путь Октября» // Советская музыка. 1978. № 1. С. 100). Но именно такой тип композиции входил в намерения ее авторов, о чем свидетельствовал участник этой работы С. Ряузов: «Давиденко считал, что это должен быть “монтаж” по типу работ чтеца В. Яхонтова <…>. Бюро остановилось на форме оратории с декламационными моментами» (Там же. С. 96). В том же духе создавались и незавершенные музыкально-драматические опусы А. Давиденко и Б. Шехтера «1905 год» и «Молодость» К. Корчмарева.

Таким образом, провозглашение РАПМ лозунга «учебы у Бетховена» можно признать чисто полемическим ходом. К реальной практике объединения он практически не имел отношения, превратившись в расхожий демагогический прием.

Обострение противоборства РАПМ и АСМ сделало Бетховена разменной картой в идеологической борьбе этих группировок. Не замолкающее на протяжении 1920-х

годов обсуждение бетховенского наследия, те непрестанные «взывания к Бетховену», о которых с некоторым сарказмом говорится в редакционных материалах первого, программного номера органа современничества – журнала «Музыкальная культура» за 1924 год, – обнаруживают проблематичность «бетховенской ситуации» в это время. Непомерное выдвижение его фигуры на первый план усилиями рапмовцев провоцирует современничество на резкие выпады в его адрес. На этом фоне выделяется программная статья одного из наиболее агрессивно настроенных членов АСМ и ее лидеров Николая Рославца «Назад к Бетховену», опубликованная в самый разгар идеологической борьбы двух группировок в юбилейном «бетховенском» году. Непосредственным поводом для ее появления послужил выход спецномера журнала «Музыкальное образование» (1927. № 1 – 2), посвященного 100-летию Бетховена. Острота реакции была вызвана в особенности тем, что журнал являлся печатным органом Московской консерватории, что предполагало взгляд на музыку Бетховена как на некий ориентир для педагогической деятельности. Рославец возмущался:

Передовая статья так и говорит: для нас он провозвестник того творческого пути, который один только может быть путем нового революционного творческого сознания 710 .

Прибегая к военной терминологии, композитор сигнализировал о наступлении «музыкальной реакции»,

<…> об опасности, надвинувшейся на советский левый музфронт, – фронт, как известно, наиболее активный и близкий революционной действительности 711 .

710

Рославец Ник. Назад к Бетховену. С. 3.

711

Там же. С. 4.

«Реакционер» Бетховен оказывался в этой диспозиции фактически классовым врагом современных композиторов 712 . В общей связке с ним в устных дискуссиях упоминались и прочие «обломки культуры прошлого», включая кучкистов. Подобный нигилизм встречал порой отповедь почтенных представителей современничества. Так, член Общества современной музыки с 1910 года М.Ф. Гнесин в одном из публичных выступлений в запальчивости предупреждал:

В еще большей степени обязало бы меня (правда, случайного члена Общества) к спешному уходу малейшее непочтительное упоминание о «Могучей кучке», которой все современное искусство Запада так бесконечно обязано, а уж о русской музыке и говорить не приходится. Попытки политически обосновать реакционность этого течения совершенно неубедительны. Я еще раз повторяю, что Обществу Современной музыки не требуется также заявлять свои суждения о том, нужна ли современности или не нужна народная музыка и музыка Бетховена 713 .

712

РАПМ не замедлила с ответом (см.: Белый В. «Левая» фраза о музыкальной реакции (по поводу статьи Н. Рославца «Назад к Бетховену») // Музыкальное образование. 1928. № 1. С. 43 – 47). Но в том же 1927 г. в книге «Новая система организации звука и новые методы преподавания композиции» Рославец подтверждает курс на обобщение различных традиций: «Никакого разрыва в линии развития музыкального искусства у меня нет, в синтетическую систему вошел классицизм, романтизм, импрессионизм, политональная система» (цит. по: Лобанова М. Николай Рославец. Творчество и судьба // Советская музыка. 1989. № 5. С. 101). Белый Виктор Аркадьевич (Вейс Давид Аронович, 1904 – 1983) – композитор, журналист, музыкально-общественный деятель. В 1919 – 1922 гг. учился в Харьковской консерватории (скрипка и композиция), в 1929 г. окончил Московскую консерваторию (композиция – Г.Э. Конюс, Н.Я. Мясковский, Н.С. Жиляев). В 1925 г. – один из организаторов Проколла. С 1929 г. – в РАПМ. В 1931 г. – ред. журн. «За пролетарскую музыку». В 1935 – 1948 гг. работал в Московской консерватории (с 1941 г. – профессор), в 1949 – 1952 гг. – в Белорусской консерватории. В 1942 – 1948 гг. – отв. секретарь оргкомитета СК СССР, в 1954 – 1958 гг. – и.о. секр. правления СК СССР. С 1957 г. работал в журнале «Музыкальная жизнь» (в 1957 – 1973 гг. – гл. редактор).

713

Цит. по: Власова. Венера Милосская и принципы 1789 года. Статья вторая. Проповедь жизни Михаила Гнесина // Музыкальная академия. 1992. № 3. С. 182.

Между тем в реальности, вопреки громогласным заявлениям, ситуация с отношением представителей современничества к Бетховену складывалась противоречивая. И примером тому был не один только Гнесин. Ассоциация современной музыки, враждебным устремлениям которой РАПМ якобы вынуждена была противопоставить тандем из двух классиков, на самом-то деле наследовала бетховенской линии в истории музыки определеннее и последовательнее, чем пролетарские музыканты. Так, Мясковский, встретивший революцию уже зрелым симфонистом, был не только явным продолжателем европейской «бетховенской традиции», но, как уже говорилось, и пропагандистом той точки зрения, что эта традиция подхвачена русской композиторской школой, выделяя творчество Бетховена на его шкале оценок как основную точку отсчета.

Характер композиторской деятельности АСМ тоже свидетельствует о продолжении той классической традиции, неотъемлемой частью которой является музыка Бетховена. Симфония, концерт, соната, оратория и кантата – эти и другие классические жанры, в которых Бетховену удалось занять «командные высоты» истории музыки, представлены как раз в творчестве В. Дешевова, А. Животова, А. Мосолова, Л. Половинкина, Г. Попова, Н. Рославца, Н. Мясковского, Л. Сабанеева, С. Фейнберга, В. Шебалина, Д. Шостаковича, В. Щербачева и иных представителей АСМ.