Мы будем дома на Рождество

Даймон ХеленКей

Спенс использовал возможность, чтобы попытаться получить от нее более четкий ответ.

— Что насчет провести праздники со своими родными?

— Нет никого, кроме дяди Неда, и слетать, чтобы увидеть его, — это нелепая выходка, которую в данный момент я не могу себе позволить. — Ее голос оставался сильным и уверенным, будто слова ничего не значили, лишь печаль пробежала в ее глазах.

Спенс мог бы поспорить, что в его глазах отражался гнев. Представление того, что она думала быть в одиночестве на праздники, уже было причиной, чтобы

его ярость взлетела на уровень выше.

— Это не произойдет.

— Я ненавижу соглашаться со Спенсом, но мне придется в этот раз, — сказал Остин. — Ты не можешь оставаться в одиночестве. Не там.

Спенс оценил братское содействие.

— Послушай Остина. Даже если на секунду не брать во внимание праздничную часть, та база отдыха — развалина. Не секрет, что Нед оставил дело в покое и перестал зарабатывать деньги много лет назад. Он оставался лишь до тех пор, пока действовал из побуждений некой преданности к своей покойной жене.

Остин ногой ударил Спенса.

— Ну, это понятно, так как они построили то место вместе. То есть, конечно, Нед горевал и хотел сохранить привязанность как можно дольше.

Что касается этого, то Спенс переживал, что Нед засиделся.

— Да без разницы!

— Я могу отремонтировать домики и сделать их рентабельными. Место идеально подходит для лыжников и туристов. — Глаза Лилы загорелись, а голос стал задумчивым, в такой же мечтательной манере, как когда женщины говорят про шоколад и туфли. — Если вложить немного любви и личного трудового вклада, то оно снова станет восхитительным.

Время для звонка-напоминания.

— Ты не можешь сохранить живым даже кактус.

Остин стучал по столу пальцами, в то время как взгляд он переключил с Лилы на Спенса.

— Это что-то должно значить?

— Ей нужна некоторая помощь в проведении ремонтных работ.

Остин кивнул.

— Мы можем помочь с этим. Мы оба в долгу перед Недом. Он не раз спасал нас от неприятностей, когда мы были детьми.

— Решено. Нам нужно получить разрешения и материалы для работы. — Спенс перестал говорить, когда Лила начала качать головой. — И что теперь?

Он подавлял желание поговорить о ней. Крик казался сейчас тоже хорошим вариантом. Он бы так и сделал, если бы это было то, что придало бы ей здравого смысла и если бы у них не было зрителей, которые даже сейчас наклонились.

— Ловко, — пробормотал Остин, в то время как развернул в руке свой пустой стакан из-под воды.

— Это не ваша ответственность. Как и я. Это не ваша работа, чтобы вмешиваться, — сказала она.

Это была прелестная короткая речь. Единственная, которую Спенс слушал, тогда ему казалось, что она могла бы провести любые нужные ремонтные работы без падения домика ей на голову. Мысль о том, что она будет там одна и ранена, заставила мышцы его шеи сжаться.

— Но я собираюсь.

Казалось, это будет его новой мантрой с ней. Она настаивала, а он реагировал с автоматическим «нет». Некоторые могут сказать, что это делало его козлом.

Он будет спокойно носить навешенный ярлык, если это будет значить, что она была в безопасности и тепле, а не в какой-то канаве где-нибудь.

— Просвети меня, Лила. Почему не принять помощь? — спросил Остин.

— Она из типа «брать на себя всю ответственность», — Спенс сделал все возможное, чтобы интонация была похожа на презрение.

Остин кивнул.

— Это впечатляюще и все такое. Мне нравятся сильные женщины, поверь мне, но ты нуждаешься в помощи. Нам всем иной раз нужна помощь. Даже моя жена, которая иногда ведет себя как диктатор, позволяет мужчинам из семейного круга время от времени вмешиваться.

Когда Лила улыбнулась и была готова поблагодарить Остина за то, что он был мил или какую другую ерунду, Спенс вытянул свою последнюю существенную карту.

— Ты будешь съедена медведем.

Рот Остина открывался и закрывался, не издавая ни единого звука. У парня из кабинки, что ближе к Остину, тряслись плечи, как предполагал Спенс, от смеха.

Все разговоры за столом прекратились. Тишина довольно быстро пронеслась по всему залу. Если Остин озвучит какой бы комментарий, он не сдерживал, тот станет единственным звуком вокруг них, кроме редкого лязганья столовых приборов.

— Ты говоришь, на базе отдыха есть медведи? — тихо спросила Лила.

Спенс был спасен от необходимости объяснять, как действует животный мир, когда Дарла, официантка и главная опора Холлоуэя, неожиданно возникла в конце стола и поставила перед ними еще два стакана с водой. Она окончила среднюю школу на год раньше, чем Спенс, и держалась за свои волнистые белокурые волосы и фигуру чирлидера несмотря на то, что работает не покладая рук и замужем за мужчиной, который редко был рядом, чтобы помочь с детьми или что-нибудь еще в этом роде.

— Неужели это мальчики Томас и новая подруга. Как интересно. — Дарла кивнула в направлении прилавка. — Я бы была здесь раньше, но Мари, вон там, хотела рассказать мне о слухах, которые она слышала про скандал в теплице между вами тремя.

Спенс откинул голову назад, когда уставился в потолок.

— Я ненавижу иногда этот город.

Остин толкает по кругу стаканы с водой, хватая полный, который предназначен для Спенса, и подает ему вместо этого пустой.

— Дарла Кингстон, женщина, которая в одиночку держит это место окупающим себя, это новая подруга Спенса, Лила.

Голова Спенса подалась вперед.

— Тебе обязательно было говорить это именно так?

Вне зависимости от того, насколько чары охватили и удерживали Лилу во время разговора про медведя, они наконец рассеялись.

— Что не так с выражением, что я друг?

— Да, Спенс. — Остин положил локти на стол. — Что в этом плохого?

Вместо того, чтобы ударить своего брата, а это было заманчиво, Спенс получил причину вернуться назад к теме.

— Дарла, скажи Лиле, что это нормально — получить от нас помощь.