Мы, монстры. Книга 1. Башня
Шрифт:
До поры до времени.
***
Тейрин задумчиво глядел на доску. Мир едва выстоял после Последней битвы богов. И на века погрузился в хаос.
А теперь Тейрину его выводить. Вести к порядку. Не Тейрину, конечно, — Сорэн. Но пока камень холоден и молчит — ее сил не хватает на долгие беседы. Да и тактик из нее, судя по всему, не слишком хороший. И Тейрин сидит в тронном зале с распахнутыми настежь окнами, крутит доску с фигурками и смотрит на стены.
Ответ нужно писать сейчас.
И пока со всех сторон ползет зараза, и у нее — клыки, охотники,
Тейрин сдвинул три фигуры на доске — бессмысленный, казалось бы, ход. Укрепляет Замок в центре, оставляя свободными фланги. На самом деле — ждет. Потому что противники уже двинулись к центральному полю. И готовы перебить друг друга. И если не хватает времени на ход, то не надо идти. Надо просто подождать.
Выдвинул тяжелый ящик стола, достал пергамент и перо.
Разрешить.
Правильное решение — разрешить. Они всегда приходят, правильные, если дать себе немного времени на отстраненные размышления.
— Думай о том, кого впускаешь в свой дом, — неожиданно заговорила Сорэн. Камушек в ладони потеплел. Силы вновь ненадолго вернулись к ней. — Охотники ничем не лучше своих оборотней. Все повязаны, кровью.
Слишком самоуверена.
— И как посоветуешь остановить его? — спросил Тейрин и сам услышал, что вопрос прозвучал недостаточно уважительно. Даже как будто слегка раздраженно. Нет, он, конечно, ничего такого не имел в виду. Он просто немного устал от того, насколько она смелая и бескомромисная. Но она же Свет. Свет всегда такой.
— Он остановится, — уверенно ответила она. — Или его остановлю я.
“Конечно”, — мысленно согласился Тейрин.
Иногда ему казалось, что он слишком заигрался в повелителя и стратега. Что слишком самоуверен, что должен верить ей, а не своим умозаключениям. Ей же лучше знать. Она же — богиня.
Ведь пока шел вперед, следуя ее советам, все было так, как она говорила. Все получалось, случалось. Она вела его — и привела на вершину. В буквальном смысле — в замок правителя Верхних земель, стоящий на скале, возвышающийся даже над белыми башнями Нат-Када.
Но теперь, на вершине, откуда все видно, он мог принимать куда более осмысленные решения сам. И ее это раздражало ничуть не меньше, чем его злила ее вера в собственную несокрушимость.
— Ты его сможешь остановить, когда вернешься, — сказал он.
— Так верни меня, — напомнила она. — Ты знаешь, как.
Тейрин вновь поднял взгляд на стену и тихо попорсил:
— Еще немного.
— Ты боишься?! — изумилась она. — После всего, что знаешь, все равно боишься?
— Я жду, — исправил он. — Подходящего времени. Которое придет очень скоро.
Ей не хватало терпения. Никому из ее семьи, судя по всему. Терпения, терпимости. Умения сесть над доской и продумать ход. А Тейрину - хватало.
“Может, потому она меня выбрала? — думал он. — Потому что только я смогу учесть все условия, чтобы сделать ее возвращение безболезненным?”.
Слишком много людей погибнет, когда она будет возвращаться. Будет много крови, много недовольства,
Сорэн уверенно, со звенящей утренней прохладой насмешкой повторяла: “Пусть попробуют”, а Тейрин решил — ждать. Он знал, чего именно. Южнее Нижних земель — леса Иных. А Иные нынче, если верить шаманам из Кайто, готовятся к чему-то очень серьезному. Да, Сорэн и о шаманах, и о его методах сбора информации отзывалась нелестно. Что уж говорить о колдунах, без подсказок которых в одном только Нат-Каде черт ногу сломит прежде, чем осмотреться успеет?
“Но это такой мир! — хотелось закричать иногда в ответ на ее раздраженные наставления. — Сейчас — такой! Стал таким!”.
И пока она не пришла, не выжгла слепящим светом всю грязь и чернь, ему среди этой грязи и черни жить. И ждать, пока пожрет друг друга. И верить слухам, и крепить на стену очередной донос своего агента из шаманского поселения.
Тейрин крутнул доску и, пока та вертелась, задумчиво подбросил камушек, уже вновь безжизненный и холодный, в ладони. Такое обращение с временной ипостасью Светлой, вероятно, было за рамками приличия, но Тейрин нередко забывал о приличиях, когда думал.
Глава 20. Дождь
Дождь шел вторые сутки подряд, то ливнем, то мелкой зыбкой рябью в воздухе. Уже даже не мешал — Нивен свыкся с дождем, дождь стал частью окружающего мира. Нивен умел свыкаться со всем, а уж дожди у него, рожденного в Нат-Каде, и вовсе были в крови.
Разве что шел он теперь ближе к дороге — по размокшему лесу получалось слишком медленно.
Широкий тракт тянулся вдалеке, а эта дорога была узкой, на одну повозку. Одна из тех, по которым проезжают местные, знающие, куда и как свернуть, чтоб сократить путь до ворот.
До самих ворот Нивен, конечно, добираться не планировал, но был совершенно не против отобрать лошадь у какого-нибудь невезучего бедняги, что додумается ехать по этой дороге. Лошадь или быка, а может телегу...
“...или зогра”, — озадаченно подумал Нивен, прислушиваясь к отдаленному тяжелому топоту. Зогров тут отродясь не водилось, и местные, как правило, не умели с ними управляться. Гости же обычно предпочитали дороги пошире и посветлее.
Но Нивен четко слышал: утоптанную пыль били копыта идущего рысью зогра. Скакал бы он галопом — Нивен подождал бы кого-нибудь еще. Потому что скачущий галопом зогр, даже получив приказ остановиться, сначала сметет и затопчет, а потом уж остановится и задумается над тем, что это было.