Мы над собой не властны
Шрифт:
Из квартиры номер 10Б выглянул мистер Колдекотт, с мусорной корзинкой в руках. Увидел Коннелла, вздрогнул и поскорее шмыгнул к себе. Коннеллу стало неловко, будто его поймали за подглядыванием. Надо сказать, основания для такого чувства имелись. Накануне Коннелл сделал то, что хоть изредка позволяли себе даже самые большие гордецы из его коллег, — порылся в баке с мусором в поисках не столько даже ценных вещей, сколько материальных свидетельств богатства и могущества здешних жильцов. Банковские квитанции, служебные записки, чеки с такими суммами, что глаза на лоб лезут...
После полудня дом погрузился в дремоту. Коннелл уселся рядом с лифтом и, прислонившись к крашеной кирпичной стене, раскрыл «Человека-невидимку». Попользоваться на халяву услугами электросети было не так-то просто — аскетичную протяженность подвала лишь кое-где подсвечивали блеклые флюоресцентные трубки. Только в лифте висела под потолком голая лампочка накаливания. Коннелл рискнул переставить стул прямо в кабину, но выдержал всего несколько минут — струсил, как только в вестибюле раздались шаги.
Строго говоря, на работе читать вообще не полагалось. А уж если расположиться с удобством — начальство точно заметит и прикопается. Поэтому Коннелл часами простаивал на пороге лифта, а услышав, что кто-то идет, быстро прятал книгу. Если мимо проходил мистер Марку — в тот день он великодушно возвещал о своем приближении, театрально насвистывая, — Коннелл вперял взор в индикаторную панель, словно лабораторная мартышка, ожидающая сигнала от экспериментатора. Всего один раз Коннелл не успел вовремя убрать книгу с глаз долой. Мистер Марку никогда не просил и не приказывал. Он, будто обладая даром предвидения, сообщал о том, что Коннелл сейчас сделает.
— Пойдешь подметешь во дворе, — сказал мистер Марку. — Потом сбегаешь в магазин, купишь мне блок «Мальборо-лайт» и упаковку «Хайнекена».
Когда мистер Марку в первый раз велел купить ему пива, Коннелл возразил, что он несовершеннолетний, на что мистер Марку ответил: «Когда ты в форме, никто придираться не будет» — и оказался прав.
— Как вернешься, займешься пожарной лестницей.
На пожарные лестницы отродясь никто не заходил, но Коннелл на этой неделе уже трижды их драил. Четыре пожарные лестницы по шестнадцать пролетов каждая. На всех — ни пылинки.
78
Вечер был необычно теплый. От машины до дому Эйлин шла, окутанная благоуханием посаженных ею цветов. Сергей стоял на заднем крыльце и курил, а над ним раскинулось небо, полное звезд. Эйлин неловко поздоровалась, не зная, пригласить ли его войти. В принципе, докурит — сам зайдет. Он словно специально ее дожидался.
Эйлин поднялась наверх, и через несколько минут Сергей отрывистым кашлем дать знать о своем присутствии. Лежа в кровати с мужем, странно слышать в доме другого мужчину. С тех пор как у них поселился Сергей, Эйлин могла спокойно спать. Она даже не просыпалась до конца, когда Эд принимался ночью бродить по комнате.
Сергей поднялся наверх. Послышались негромкие голоса и смех из телевизора да иногда — приглушенный смех самого Сергея.
Чем он занимается у себя в комнате, оставалось загадкой. Эйлин как-то заглянула туда в его отсутствие и не нашла почти никаких личных вещей.
Где-то в глубине Эйлин ощутила дрожь непрошеного желания. Постаралась отгородиться от него, но ничего не вышло. Даже кончики пальцев покалывало, и в комнате вдруг стало невыносимо жарко. Простыни царапали кожу. Чувствуя себя предательницей — ведь рядом спал Эд, — Эйлин стала тихонько трогать себя, чего не делала уже много лет. Она не останавливалась до самой разрядки. Собственный придушенный вскрик показался ей неизъяснимо скорбным. Потом долго лежала, неудовлетворенная, переводя дыхание рваными сухими вдохами. Вторая попытка закончилась ничем.
79
Коннелл не слышал, как подошел мистер Марку. Подняв глаза от страницы, вдруг увидел его перед собой и невольно ойкнул.
— Зайди ко мне в кабинет, — сказал мистер Марку и прибавил, когда Коннелл встал: — Сперва газеты перевяжи.
Когда Коннелл вошел в кабинет без окон, управляющий рассматривал огромный, во всю стену, аквариум.
— Ты много читаешь, — заметил мистер Марку.
Коннелл нерешительно кивнул.
— Слыхал про книгу Камю «Падение»?
Коннелл заподозрил ловушку. Мистер Марку любил ошарашить человека под конец смены, когда реакция уже не та, а Коннелл и так попал в немилость за воскресное опоздание на смену «с семи до трех». Он думал, что мистер Марку то ли никогда не спит, то ли установил на всех входах и выходах скрытые камеры, — а оказалось, что просто Садик на него наябедничал. Ребята делали карьеру всеми доступными средствами.
— Слышал, но не читал, — ответил Коннелл.
Мистер Марку гордился тем, что целый год проучился в Иона-колледже, прежде чем долг перед семьей заставил его бросить учебу. Он несколько раз обмолвился при Коннелле, что мечтал получить диплом по литературе.
— Эта книга — притча о преисподней, — сказал мистер Марку. — Дьявол — этот бармен. А, ладно, долго объяснять... — Он выбил из пачки сигарету и закурил. — В среду явишься утром, в шесть сорок пять. Побреешься. Наденешь форму швейцара, вот эту.
Мистер Марку протянул Коннеллу аккуратно сложенную одежду.
80
Пока Бетани заводила мотор, Эйлин увидела, что к крыльцу приближается Коннелл. Обычно он возвращался после полуночи, а если назавтра не надо было работать в утреннюю смену, то и на рассвете.
— Курица в холодильнике!
Эйлин думала, что Коннелл махнет рукой и пойдет дальше, а он остановился:
— Куда ты едешь?
Эйлин оглянулась на Бетани. Та молча пожала ей руку.
— Так просто, покататься, — сказала Эйлин. — Еще картошка есть. Подогрей в микроволновке.
Когда Эйлин вернулась домой, Сергей в кухне прихлебывал некую жидкость, с виду напоминавшую кофе, а что там на самом деле — может, водка, кто его знает.
— Сегодня тяжело, — сказал Сергей.
— Все в порядке?