Мы ничего им не должны!

Иванов Петр Иванович

– Дурак! – коротко заключил Самойлович, – Имел бы сейчас и жену, и семью, и сидел бы дома с ними у очага. Но может вернется еще героем!

Последнее вряд ли, знаменитые бюллетени Наполеона уже давно не сообщали никаких подробных сведений о потерях, там в лучшем случае перечисляли пофамильно погибших офицеров, и то только старших, начиная от капитана. Сколько великий полководец положил в бессмысленных войнах французов учесть не представляется возможным и по сей день, хоть вроде бы источников информации много. Старый знакомый Александра, штабс-капитан Денисов, будучи уже генералом и преподавателем академии Генерального Штаба сколько не бился, так и не смог вывести достоверной цифры, даже компьютерное моделирование ему не помогло…

Пока бедняжка Фантина жила с "мужем" ее не трогали, но как этого умника забрили в конскрипты, так началась всеобщая травля "распутницы", и в один далеко не прекрасный день девушка собрав кое-какие вещички, жалкие сбережения и прихватив главную ценность – ребенка решила бежать в Париж. На почтовой станции, где она и встретилась с Фигнером и Сашкой, парочка

особо галантных и "продвинутых" местных кавалеров, видимо заручившись одобрением "общественности", решила проучить "эту шлюху" напоследок. Забегая вперед скажем, что с чем-то подобным "истории Фантины" Александр столкнулся уже дома, в России, много лет спустя. Тогда он был в служебной командировке по делам своего ведомства во Пскове, решался вопрос о прокладке очередной телеграфной линии, требовалось согласовать выведение сельскохозяйственных угодий из оборота и уладить прочие административно-хозяйственные заморочки. И как раз совпало, там же проездом был Петр Алексеевич, которого в ту пору еще никто в России, да и за рубежом не называл Великим. Император осматривал местную промышленность, и не смотря на строжайшее предписание псковскому воеводе следить за порядком и "не создавать непотребства", за царем и его спутниками по пятам ходила немаленькая толпа праздных зевак. Так уж в России заведено, стоит что-нибудь запретить, как весь народ дружно начинает это делать. В ходе ревизии убогой российской индустрии внимание Петра неожиданно привлекла необычайно красивая девушка. Выделялась она на общем фоне местных баб и девок, как яркий большой мак среди мелких полевых цветов. За такое чудо природы невольно глаз цепляется, даже у занятого совсем другими помыслами государственного деятеля. Неизменный спутник российского царя – Иван Балакирев, к тому времени уже не простой телохранитель, а пресс-секретарь, мухой слетал и разузнал, кто такая и как зовут. Вернулся и по форме доложил, и в этот момент царь внезапно уловил, что за спиной у него народ в толпе вполголоса смеется и перешептывается, слух у него был превосходный. Моментально он развернулся, протянул руку и и выдернул за шиворот первого попавшегося мужичка.

– Что за херня, отвечай!

– Так энто, государь не вели казнить! – пряча глаза заюлил пойманный, куда ему деваться, – Мы ж знам, не девка оне. С охвицером блудно живет. Вон глика мальчонка ейный бегат.

– Тебе то убогому, что за печаль до чужой жизни? – и император отвесил провинциальному "моралисту" под смех толпы народа хорошего тумака…

Было и продолжение, узнав о происшествии с царем, тот самый "охвицер" прямо из-за стола выдернул сожительницу и бегом поволок в церковь венчаться, даже переодеться молодой женщине не дал. Прямо так в фартуке с масляными пятнами в "затрапезе" и сочеталась девка законным браком. Не то что бы царь жестоко карал за такие прегрешения, но лишний раз ему перечить боялись…

Остаток времени до Парижа прошел незаметно, целиком поглощенный в заботах о новой спутнице, Фигнер привязался к ней не на шутку. Было ли что-то между ними на любовной почве Сашка не знает, свечку держать его не приглашали. Дел хватало, то он искал на очередной станции молоко для девочки, то одеяло для нее же, то приходилось кулаками отгонять от Фантины разных "любителей", когда не было рядом Самойловича, забот, одним словом, резко прибавилось. Но Париж уже был совсем рядом – цель их долгого и казавшегося уже бесконечным пути. О приближении столицы путешественники, в этот раз передвигавшиеся на империале дилижанса узнали раньше, примерно километров за пять, прежде чем увидели первые строения. Каким образом – самым естественным, по отвратительному запаху. "Культурная столица" Европы воняла неимоверным образом, точно исполинская помойка. Нет от Москвы, надо сказать тоже попахивало и отнюдь не розами, но такой густой "аромат" Александр встретил впервые, даже закашлял – в горле запершило.

– Ветер тянет в нашу сторону. – объяснил ему причину странного явления спутник, – В самом городе такой вони нет, это со свалок на окраинах тянет. А у нас еще порицают Петра Первого, за то что возвел столицу на продуваемом месте у моря!

Первое впечатление было смазано, но в дальнейшем столица Франции Александра особо не обрадовала. Почти 900 тысяч человек, на маленьком пятачке, да еще при самых примитивных системах канализации – рай еще тот. Великолепный Париж, вошедший в историю, построит другой император – Наполеон Третий, а Первый занят совсем другими заботами. Так в данное время полным ходом уже идет подготовка к большой войне с Россией, в Варшавское герцогство постепенно стягиваются войска, подвозятся боевые припасы и провиант. Следы это грандиозной работы заметны даже здесь за тысячи километров к западу, не раз и не два встречали Сашка с Самойловичем на дорогах воинские части. Однажды их нагнал аж целый батальон из Арраса, ехавший с ветерком на подводах. Александ даже тогда позавидовал французам, его так в походе не возили, все больше на своих двоих приходилось передвигаться.

Однако у первой же заставы, едва сошли с экипажа, Фигнер заставил всю компанию совершить непонятный обходной маневр, отмотать по окрестным поселкам еще добрых семь километров.

– Зачем? – недоумевал Сашка, – Чего зря ноги напрягаем? Можно ведь было и здесь в город войти, полиция никого не задерживает и даже бумаги не проверяет. Вон гляди сколько народу движется!

– Предчувствие у меня нехорошее! – признался Фигнер, – Словно ждут там нас уже, не дождутся. Нюх у меня на такие дела. Пройдем в другом месте, не по центральной дороге, попробуем просочится там, где нет постов.

Впоследствии оказалось, что он был прав, и в самом деле их ждали,

причем по разным оценкам в этой уникальной операции было задействовано от 100 до 150 профессиональных филеров, специалистов по наружного наблюдению. Вся южная часть, откуда ожидалось появление "гостей" была надежно перекрыта. На каждой заставе, на каждой дороге – везде прибывающих в Париж людей незаметно, но внимательно "ощупывали" глаза профессионалов, пытаясь вычленить из потока искомую парочку. Приметы, и даже портрет одного из разыскиваемых были показаны всем участникам облавы, но тем не менее было несколько ложных "захватов". Сыщики старались изо всех сил, в расчете на хорошее вознаграждение, и одному из них, дежурившему возле небольшой таверны у проселка, своего рода неофициальной "заставы" несказанно повезло. Филер заметил двоих парней, один из которых в точности подходил под показанный заказчиком накануне портрет, а второй в общих чертах соответствовал приметам, доведенным до всех участников поиска без исключения.

Но судьба все же сжалилась на Александрами, можно сказать, что им в очередной раз крупно подфартило. Ни всемогущий министр полиции Фуше, ни его заместители, ни руководители других силовых структур, ни Видок со своим "Сюрте", исполнявший в ту пору обязанности следователя по особо важным делам – одним словом никто не знал о настоящих целях этой операции. Даже сами филеры не были осведомлены, кого им предстоит встретить, их использовали "в темную", обычная практика в таких делах. Все ниточки сводились к одному единственному человеку, прибывшему день назад в столицу, и он совершенно не желал делится информацией с кем-то еще. Немедленное задержание преступников не входило в планы заказчика, "гостей" надо было только незаметно встретить и "провести" до места их временного пристанища. Далее филер должен был сдать подопечных клиенту и получить заслуженное вознаграждение. Как ни странно, но столь масштабная операция, проведенная в интересах частного лица особого внимания властей не привлекла. Возможно это обстоятельство было связано с тем, что накануне люди Фуше арестовали очередных "террористов" и пока разбирались с ними. Не повезло в этот раз лейтенанту, приехавшему в Париж вместе с денщиком, да еще и обладавшему шрамом от сабельного удара на шее…

"Чутье", или интуиция Александра Самойловича Фигнера не обманули, подсказав с какой стороны надвигается грозная опасность. Но к великому сожалению, ему, а равно и Сашке не приходилось еще в жизни сталкиваться со столь развитой и изощренной системой наружного наблюдения. Что касается нашего соотечественника, то такие "нехорошие" и скучные подробности из жизни "рыцарей плаща и кинжала" в средствах массовой информации не освещаются, а равно и в детективной литературе. В кино и книгах рассказывают и показывают все больше про стрельбу и про лихие погони… Не обладал нужным практическим опытом и Фигнер: в начале 19-го века тайная полиция в российской империи еще находилась в стадии формирования, процесс долгий и мучительный, а обычная особо не заморачивалась, там действовали проще – привычными "дедовскими" методами. К чему огород городить, если каждую более-менее значимую персону окружает целый легион крепостных-дворовых слуг? Количество "душ" в ту пору было предметом гордости и престижа у привилегированного сословия. У иного богатого вельможи домашних рабов насчитывалось до 500 и более, "бедные" обходились десятком-двумя, у совсем "нищих" была обязательно хотя бы кухарка, часто по совместительству и сожительница. Если нужно было добыть показания на господина, то хватали этих бедолаг и выколачивали из них все, что требовалось для ведения следствия, а иногда и больше. Опять же и добровольных тайных доносчиков всегда хватало, даже священники регулярно "писали оперы" на свою паству, невзирая на тайну исповеди, что уж говорить про остальных обывателей… ляпота, да и только. С незнатным "черным народом" в ту пору не церемонились, господствовал принцип "коли взяли, значит виновен", преступник, не преступник – не важно… судья приговорит, посекут – как без этого, мужика ведь бить положено, и отправят вперед по этапу. Определенные проблемы возникали у полиции только при работе с иностранцами, с подданными других держав. Но голь на выдумку хитра, потребовалось скрытно проследить за французским дипломатом – возьмем солдат в Преображенском полку, чего тут голову ломать, рассуждали петербургские полицейские власти в те годы. Нечего и говорить, что такие импровизированные "сыщики", мало того, что давно отвыкли от гражданской одежды и "светились" выправкой в любой толпе за версту, но преображенцы еще и честь пытались отдавать, вставая во "фрунт" встречным офицерам. Одним словом вышла очередная комедия, на которые так богата российская история. Иное дело первая империя Бонапарта, здесь в Париже, в этом кипящем котле интриг, всегда был большой спрос на услуги профессионалов такого специфического сорта. В 30-е годы 19-го века детективную деятельность во Франции возглавит Эжен Франсуа Видок, человек-легенда, самородок поднявшийся из самых низов криминального мира. Но автор склонен предположить, что бывший бандит просто легализовал "частный сыск", успешно существовавший задолго до него.

Пришла пора прощаться, улучив момент, когда их спутница засмотрелась на богато обставленную витрину Фигнер накоротко обговорил этот момент с Александром.

– Надо пристроить девку, а не то пропадет здесь! – сразу же без обиняков заявил он, – Какая сволочь ей только напела, что дескать в Париже можно прожить трудами портнихи или белошвейки?

– Все так плохо? – удивился Сашка, вроде бы большой город должен создавать усиленный спрос на всевозможные услуги в сфере быта.

– Хуже некуда, тут свои парижские еле выживают. Неделя, другая и пойдет наша Фантина сперва по рукам, а там и до панели недалече. Погубит дурочка и себя и дитя.