Мы никогда не умрем
Шрифт:
На подоконнике стоял цветочный горшок, полный высохшей земли. Мартин поднял его. Стукнул пальцем по дну. А потом начал раздеваться.
«Мартин, какого черта?!»
Не удостоив его ответом, он расстелил на полу рубашку и высыпал на нее землю из горшка. Под ней обнаружилось блюдце.
В коридоре послышались шаги.
«Мартин!..»
«Да
Он тихо поставил на рубашку горшок. Затем заполз под кровать, утянув за собой рубашку.
Ручка не скрипнула, она жалобно хрустнула, когда на нее надавили. Мартин из-под кровати видел, как отец подошел к шкафу. Достал со дна еще одну бутылку. А потом, не посмотрев на подоконник, вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь.
Вик был уверен, что утром увидит себя в зеркале седым.
«Мартин, я тебя ненавижу…»
«Давай это потом обсудим», — молча попросил он, выползая из-под кровати.
Вытряхнул блюдце из горшка. Под ним оказалась свернутая в трубочку пачка купюр.
«Как оригинально», — подумал Мартин, возвращая блюдечко на место и засыпая землей.
Он надел рубашку, вернул горшок на место и, к невероятному облегчению Вика, вышел из комнаты. Деньги он забрал с собой.
«Мартин, ты сошел с ума, да? Мне конец, мой лучший друг, мой мудрый внутренний голос спятил…» — тоскливо прошептал Вик.
Он не удостоил его ответом, только запер за собой дверь своей комнаты.
«Теперь-то ты объяснишь мне, какого черта?! Ты что, решил откупиться?!»
— Лучше. Откупиться от такого человека невозможно, он просто сядет нам на шею и начнет вымогать еще.
Он достал из шкафа чистый платок и вылил на него воду из чашки, стоявшей на столе. После насухо вытер и положил в нее деньги. Достал из ящика стола спички.
«Нет, ты точно сошел с ума».
Вик ни секунды не сомневался в этом, глядя, как Мартин жжет купюры, прикрыв чашку мокрым платком. Когда в чашке остался только невесомый пепел, он частями вытряхнул его в окно, туда же выпустив из чашки весь дым.
После он вытер платком чашку, смял его и засунул в самый дальний угол шкафа.
— Ну вот и все. Теперь будем надеяться, что слова у этой компании с делом не расходятся. Остается только порадоваться, что мы имеем дело с беспросветными идиотами. Поверь мне, если они придут — мы отделаемся от них раз и навсегда.
«Может нам стоит заночевать в лесу, раз они собираются сюда прийти?»
— Тогда они придут завтра.
Когда стемнело Мартин открыл окно и, не раздеваясь, лег на кровать.
Он лежал без сна несколько часов. Вик
Наконец, под окном раздался шорох и несколько голосов. Мартин закрыл глаза и притворился спящим.
— Вот он, — раздалось прямо у него над ухом.
Он не сопротивлялся, когда его рывком сдернули с кровати. Не издал ни звука, когда ему рот забивали какую-то тряпку.
— Ты на кого рыпнулся, сучонок?
Нападавших, кажется, было всего двое. Первый голос был незнаком, а во втором Мартин с немалым злорадством узнал Вадима.
«Мартин!» — отчаянно вскрикнул проснувшийся Вик.
«Если хочешь, чтобы все было не зря — молчи».
Боль была уже почти привычной. Мартин не боялся ее и не терял контроля над ситуацией. Только старался беречь лицо и подаваться навстречу удару. Только раз будто попытался встать, вцепившись в карман одного из нападавших.
Впрочем, он только раздраженно стряхнул его руку.
— Хватит с него, пойдем.
Мартин остался лежать полу без движения. Он прислушивался. Шагов было почти не слышно. Скрипнули две двери — на кухню и в спальню отца.
«Мартин, тебе больно?..»
— Ерунда, — прошептал он в ответ, вынимая тряпку. — Нет, правда — через пару дней все пройдет, они, как ни странно, совершенно не контролируют жертву… Прости, я очень надеюсь, что это в последний раз.
«Но Мартин… Ты что, хочешь предъявить отцу синяки? Для этого ты позволил? Но всем же будет наплевать!»
— Именно так. Всем будет наплевать.
Мартин услышал, как в коридоре грязно выругались. Потом раздался звон битого стекла — кажется, разбито было окно на кухне.
Сжав зубы, он с трудом поднялся с пола и метнулся к двери.
— Какого хрена?! — раздался рев отца из спальни.
Спустя несколько секунд дверь с грохотом открылась. Мартин торопливо запихал тряпку на место.
Спустя несколько секунд дверь распахнулась.
— Ты! Какого… — отец оборвался на полуслове.
Он лежал на полу лицом вниз, и вокруг него на чистом полу виднелись грязные следы. Его рубашка была испачкана чем-то темным — не разобрать в темноте, кровью или землей. Через несколько секунд отец, с грохотом захлопнув дверь, бросился в спальню.
«Это лучший отец, какого я когда-либо видел», — ядовито заметил Мартин, не меняя позы.
Недолгую тишину разбил звон. Мартин знал, что только что разбился горшок у отца на подоконнике.