Мы, Николай II

Черняк Станислав

— Кстати, Ваше Величество, наши коллеги из разведки установили интересный факт — мальчиков, а точнее уже юношей, подобных Остину, хорошо развитых физически и интеллектуально, некто неизвестный регулярно по выпуску из приюта устраивал на учёбу в престижные заведения и полностью её оплачивал.

— Может быть это какой-то любитель, простите господа, мальчиков? Забирал их к себе на выходные, привязывался, а потом из чувства благодарности устраивал их судьбу, — решил я выступить в роли наигранно сомневающегося оппонента.

— Тогда это скорее любитель студентов самых престижных и дорогих университетов страны, — усмехнулся Столыпин. — Можно, конечно, теоретически допустить, что параллельно этот

тип любил вести высоконаучные беседы с просвещённой молодёжью — у богатых, как известно, свои причуды, но уж больно дорогое удовольствие. Если число таких любимчиков достигало нескольких десятков, то ежегодная сумма на их обучение получается поистине фантастической. Гораздо вероятнее иное. По нашим данным банковская династия Ротшильдов, основанная в начале XVIII века Мейером Амшелем Ротшильдом, была традиционно связана с разведывательными службами. Ещё во время войны с Наполеоном Ротшильды создали разветвленную агентурную сеть, в которую входило более чем 200 источников информации. Все полученные ими разведданные, как, впрочем, и налаженные банковские возможности по межгосударственному переводу капиталов, Ротшильды предоставили в распоряжение Британской короны, добавив к этому крупные займы на войну против Наполеона. Когда речь шла о защите Отечества, они не останавливались перед затратами и умели рисковать, делая большие ставки, но при этом семейство не забывало о приумножении при любой удобной возможности собственного капитала.

— Задержать официально этого Уильяма-Остина мы не можем, дипломатический иммунитет, но заманить его в ловушку и поговорить по душам тет-а-тет, почему бы и нет?

— Не получим политического скандала? Может имеет смысл проконсультироваться у Министра иностранных дел?

— Ваше Величество, неудобно, право слово, но при всём уважении к Алексею Борисовичу Лобанову-Ростовскому, семьдесят два года дают о себе знать. Последние договоры с Китаем и Японией дались ему очень большой кровью, выглядит он вялым и уставшим. Простите, что лезу не в своё дело, — на лице Столыпина не было и тени смущения, — но я бы настоятельно рекомендовал найти более молодого и активного человека на эту ответственейшую должность.

— Благодарю за совет и Вашу откровенность, я обязательно пообщаюсь по этому вопросу с Сергей Юльевичем Витте, а вы, господа, займитесь пока доскональной разработкой операции по Уильяму-Остину. Как назовём её, господа?

— Пекарь, так сказать, Ваше Величество, — прыснул в усы Антон Франциевич, неожиданно рассмешив нас со Столыпиным.

Глава 15

КЛУБОК ЗМЕЙ

На должность министра иностранный дел я решил пригласить Владимира Николаевича Коковцова, предварительно получив согласие Витте. Возможно вас немного удивит мой выбор, но вы должны меня понять — я мало знал людей из нового окружения. Фамилия Коковцова наравне с Витте и Столыпиным была известна мне со времён студенческой юности. Позже я читал много разного про этих людей, но нельзя отрицать, что вся эта тройка состояла из людей ярких, одарённых, крупнокалиберных.

Владимир Николаевич в настоящий момент исполнял обязанности товарища министра финансов, но так как Витте решил по моему согласию совместить посты председателя Комитета министров и министра финансов, назначение Коковцова министром иностранных дел выглядело вполне логично. Карьерный рост, удовлетворение здоровых амбиций, отличные отзывы Государственного секретаря Вячеслава Константиновича Плеве, с которым претендент на высокую должность ранее вместе работал, опять же пять лет службы в Министерстве юстиции. По воспоминаниям современников в отличие от Столыпина он не был политиком и стремился лишь к сохранению своего «статус-кво». «Отличаясь,

как и Витте со Столыпиным, высоким профессионализмом, размахом мышления, имея, что называется, „государственный ум“, обладая осмотрительностью и необходимой на таком посту в России осторожностью и неторопливостью, он был человеком необычайно порядочным и цельным, обладал качествами, которыми после него уже, пожалуй, мало кто мог на этом посту в России похвастаться. Впрочем, хвастаться Коковцов не любил, был скромен, хотя и далек от самоуничижения, придворного холопства. И в манере поведения, и в своих управленческих действиях он, тут Николай II был прав, не заслонял его…».

Конечно, в тот момент дословно цитату я не вспомнил, но факты, изложенные в ней, глубоко запали в мой мозг много лет назад.

— Владимир Николаевич, — встретил я Коковцова доброжелательной улыбкой.

— Доброе утро, Ваше Величество.

— Владимир Николаевич, мы оба люди деловые, а потому тянуть не буду и сразу предложу Вам занять высокий пост российского министра иностранных дел.

— Сдюжу ли, Ваше Величество? Да и Алексей Борисович вроде бы недурно справляется или Вы считаете иначе?

— Возраст. Я, как Вы поняли, давно ждал церемонию коронации, чтобы в ранге Императора Российского активно начать реформировать все сферы жизни общества. А посему мне нужна новая команда — людей образованных, современных, практичных, с государственным мышлением и ясным видением правильных путей этого самого реформирования.

— Ваше Величество, мне очень лестны Ваши слова. Буду честен — пока я не совсем ясно вижу эти самые правильные пути, но могу попробовать.

— Я буду рядом, дорогой Владимир Николаевич, да и Сергей Юльевич Вам явно симпатизирует. А вместе мы сила!

— Искренняя благодарность, Ваше Величество, за Ваши добрые слова. Изо всех сил буду стараться оправдать Ваше высокое доверие.

После получения согласия, я поведал Коковцову суть событий последнего месяца и наши планы на ближайшее будущее. Щёки его порозовели, появился блеск в глазах, и я понял, что Владимир Николаевич несколько засиделся за изучением финансовых бумаг с бесконечными цифрами. Вот уж воистину: «Лучший отдых — смена деятельности»…

Это утро я решил также посвятить систематизации и актуализации записей в моих ежедневниках, немудрено забыть что-то нужное и важное в таком потоке информации. Звонок телефона заставил меня оторваться от записей и собственных мыслей. Звонил Столыпин.

— Доброе утро, Ваше Величество. У меня крайне важная новость — наш «пекарь» Уильям сегодня на территории Михайловского сада встретился с вице-директором Департамента полиции Семякиным Георгием Константиновичем. Помните наш давний разговор — это куратор Азефа с старшего Савинкова?

— Прекрасно помню. Интересный клубок змей получается.

— Да, есть, что распутывать, Николай Александрович. Нашему агенту даже удалось подслушать часть разговора, правда совсем близко подобраться он не смог, да и английским он владеет слабо. Но, тем не менее, он хорошо расслышал слова «голд» — золото, «Париж», «иудеи» и фамилию «Трепов».

— Да, прямо кино и немцы, — не сдержался я.

— Немцы? — явно растерялся Столыпин. — Про немцев наш агент ничего не слышал. Что будем делать?

— Установить наблюдение и за Семякиным, давно пора было это сделать.

— Виноваты, Ваше Величество, в силу последних событий он как-то отошёл на второй план, а персонаж похоже интересный.

Вечером мы вместе с Аликс и Марией Фёдоровной с удовольствием посмотрели первый в России документальный фильм-репортаж, посвящённый «моей» коронации. Я особенно внимательно хотел рассмотреть момент вселения моей души в тело Императора, но тактичные кинодокументалисты этот момент вырезали.