Мы помним твоё имя
Шрифт:
В последний раз шмыгнув носом, она отвернулась от выключателя, сделала несколько шагов в центр комнаты и остановилась у стола, на котором, как и прежде, стоял ноутбук. Тот был выключен, крышка закрыта. Никакого голубого свечения. «Галлюцинации! Что и требовалось доказать!» – с вздохом протянула Марта. Внезапно под столом раздался шорох. Марта резко отпрыгнула от стола. Еще один шорох. Такой же, как тот, который разнесся по всей квартире и предзнаменовал эти странные события, произошедшие только что. Волна до боли знакомого страха парализовала шею. «Нет! Марта, надоело! Хватит бояться! Это галлюцинации, это не по-настоящему…Ничего страшного под столом нет!» – настроила она себя и, хотя с опаской, но решительно, резко наклонилась и посмотрела под стол. Взгляд сразу поймал газетную бумагу, и искрометный заголовок «Война оборотней – мертвецов против людей». Газета. Под столом лежала использованная Мартой
ГЛАВА 2.
Темная фигура Марты в капюшоне стояла перед входом в метро. Она курила и вглядывалась в красный циферблат навесных часов метрополитена. На часах 20 минут двенадцатого. «Переходы закрываются в час ночи» – думала она,– «я успеваю с запасом». Она затушила сигарету и спустилась внутрь.
Марта решила поехать на Чистые пруды. Затеряться в толпе. Она любила это место. Даже ночью оно кишело жизнью. Среди толпы альтернативной молодежи, вечно там тусующейся, она чувствовала себя не так одиноко. Она часто сидела там по ночам. Она ездила в это место, когда было особенно тоскливо, брала бутылку пива и, потягивая ее, наблюдала за мальчиками и девочками, которые бесновались в пьяном угаре, пели под гитару.
И вот, она уже у памятника Грибоедову, осматривается в поисках свободной лавки, и приметив одну, в глубине парка, поодаль от шумной компании панков, направляется к ней.
Марта сидела на лавке и думала о том, как так получилось, что к 23 годам она осталась совсем одна? Ни друзей детства, ни родных, ни знакомых с прежней работы. «Согласна,» – рассуждала она «Допустим с родными все более или менее понятно. Я же помню свою бабушку, плохо, но помню. Но где же тогда дедушка, мама, папа, сестры, братья? Куда они делись? А, может быть, я переехала к бабушке, и о них просто забыла, ведь я же псих, и у меня провалы в памяти. Да, странные провалы, касающиеся исключительно моего детства и семьи. Ах, если бы у меня была семья! Мама бы меня утешала, папа бы любил и защищал ото всех, а сестра или брат… Нет, если бы у меня была семья, у меня бы были сто процентов братья! Так вот, а с братьями или с братом я бы сейчас гуляла здесь, а потом бы пошла в кино. И я бы не боялась темноты». Марте снова захотелось плакать, но она сдержалась, запив ком в горле глотком купленного еще около дома в круглосуточном магазине, пива. Потихоньку алкоголь начал действовать. Марта почувствовала легкую эйфорию. Мысли её о семье, постепенно исчезли в никуда, а голова опустела, что было весьма, кстати, очень приятным для Марты, в данный момент времени. Марта превратилась в пустой слух и безаналитическое зрение и стала наблюдать за панками, которые громко обсуждали всех – прогуливающихся мимо, отдаленно сидящих и просто попадавших в поле зрение, высмеивая их.
Вот, завидев очередной объект насмешек, представлявший собой пару немолодых, на вид, мужчин довольно – таки плотного телосложения, компания оживилась. Мужчины были одеты в широкие, кожаные потертые от времени куртки, из-под которых проглядывали явно неновые тренировочные костюмы. У одного – синий, у другого зеленый. Лица мужчин были не бриты, суровы, их можно было бы назвать даже «грозными». Марта бы поостереглась с такими не то, что шутить, даже разглядывать без разрешения. Компания панков разразилась очередной волной улюлюканья и гогота. Мужчины, чей путь пролегал по вымощенной дорожке, в непосредственной близости от лавки, где расположилась компания, остановились метров за восемь до места, на котором можно было поравняться с компанией почти вплотную.
Один – заводила, продолжал тирадить в адрес мужчин, пародируя голос ведущего программы «В мире животных»,
Парень распинался для своих, даже не поворачиваясь лицом к мужчинам, которые «вдохновили» его на такой посыл. Но, видимо, будучи подвыпившим, «заводила» с ирокезом не должным образом проконтролировал громкость собственного голоса. Мужчины услышали. И судя по их и без того, до этого, наряженным лицами, они явно посчитали услышанное не лестным по отношению к себе, даже оскорбительным. Мужчины переглянулись, и снова направили свои недружелюбные взоры на гогочущую молодежь, в частности, на заводилу с ирокезом. Тот продолжал, даже не заметив, что мужчины услышали этот его эпитет, приняли на свой адрес и среагировали:
«Язык этих быдл очень специфический – они общаются словами из таких нашумевших песен как народная «Мурка, ты мой муреночек», Михаила Круга «Владимирский централ» и «Прокурору зеленому слава!». Вот так вот!». Панки пуще прежнего загоготали во весь голос. Заводила, раззадорившись, соскочил с лавки, где прежде сидел, встал на дорогу, поодаль, но на пути стоявших все так же метрах в восьми, «реликтовых спорт-гопников» и принялся под смех панковской братии изображать походку «вразвалочку», приседать на «корты». Мужчины снова переглянулись, о чем-то пошептались, после чего один из них громко проорал:
«Слышь соска, ты мля, козел, сука петушья, взвесил все, прежде чем свое очко разинул, а?».
Компания притихла, в ожидании ответа заводилы с ирокезом, тот, покатываясь со смеху, проорал в ответ:
«Ага, мля, но не очко обычно губит, а к одиннадцати туз! Что и я и отмечал выше, когда говорил про речь этого вида».
Панки в очередной раз в голос загоготали, а заводила, повернувшись к своей компании, затянул, дирижируя руками: «Владимирский централ, ветер северный, этапом из Твери, зла намеренно…».
Мужчины двинулись вперед и остановились напротив лавки, где сидела панковсая братия. Панки попритихли и уставились на «братков». Когда мужчины проходили мимо лавки Марты, желтый фонарь осветил их, и Марта разглядела серые хмурые лица, бесцветные глаза, неаккуратно коротко подстриженные волосы.
Один из них, который был видимо по – круче, молча посмотрел в глаза каждому и проговорил угрожающим тоном, тыкая в каждого, к кому обращался, пальцем правой руки: «Бля, те, те, те, те сука, будет очень плохо. Я обещаю лично. Почаще оглядывайтесь, соски! Мы вас запомнили. А те сука…» – обратился он к заводиле с ирокезом – «теперь вообще не жить».
Заводила так и стоял, давя улыбку, а после услышанного вообще брызнув слюной захохотал: «Что ты мне сделаешь, изпиздишь? Бля, ну рискни. Знаешь закон панков? Один за всех и все на одного! Если ты щас хоть руку подымишь, моя стая тя затопчет. Ну что, будешь закон панков проверять, м? Хочешь его в действии увидеть, а?».
Гопники переглянулись, тот, что по – круче процедил сквозь зубы: «Я все сказал!», развернулся, и побрел вмести со своим приятелем дальше по аллее. А панки им вслед выкрикивали обзывательства. Еще минут с пять панки пообсуждали гопников, а потом снова вернулись к каким-то своим веселым громким темам и смеху.
Уже сама осознавшая, что находится в явном подпитии Марта, пронаблюдавшая схватку гопников и панков от начала и до конца, почему– то начала беспокоится. Какое-то неприятное чувство страха и тревоги охватило ее. Она не могла отделаться от ощущения, что эта некрасивая сцена еще не подошла к концу. Какое-то шестое чувство подсказывало ей, что у этого сюжета «битвы» еще будет какое-то продолжение. Нехорошее. И будет оно совсем скоро. И вдруг, как картинка, перед ее глазами всплыло продолжение сюжета. Гопники возвращаются, отстреливают всех до одного панков из кого – то пистолета. Причем не со стороны аллеи, а с противоположной. Из-за лавочки, со спины. Кругом кровища. Марта аж поежилась от такого страшного и слишком реального ведения. От сумбурных мыслей ее отвлек тот самый заводила с ирокезом. Он подскакал к ней и начал нести чушь: «Девушка» – пьяным срывающимся голосом пробасил он, – «знаете, я скоро стану президентом России. У меня так в гороскопе написано. Честно, мне так гадалка сказала, которая гороскоп в Интернете мне сделала. А знаете, когда я стану им, я про своих не забуду. Поэтому предлагаю вам сейчас со мной пойти в те дальние кусты. Вы сами потом будете счастливы, я обещаю. Будете внукам рассказывать, что с будущим президентом России трахались в кустах, а меня как раз по телику будут показывать в этот момент, и я вам девушка привет передам, а внуки тогда будут вами гордиться! Давайте вставайте, и пойдем».