Мы вернемся за подснежниками
Шрифт:
– Так это вы Рэймон?
– спрашивает капитан, поднимая голову; он говорит на безупречном французском языке.
– Скрывать бесполезно. Вот ваше дело, ваши фотокарточки, вот копии допросов и все сведения французской полиции. Мы все знаем. Вы один из участников взрыва в Сент-Ассизе, а также руководитель всей этой диверсии?
– Да.
– Поздравляю.
Рэймон удивлен оборотом разговора и смотрит ему в глаза.
– Нам все известно. Остались некоторые незначительные подробности. Вы голодны?
–
– Сейчас вам принесут поесть.
Офицер отдает распоряжение, и вскоре солдат возвращается с подносом, на котором прибор и огромное блюдо дымящегося рагу. По указанию начальника, он ставит все это на скамейку и снимает с Рэймона наручники.
– Можете есть, - говорит офицер.
– Если будет мало, вам дадут еще.
– А можно хлеба?
– спрашивает Рэймон.
– Сейчас принесут.
По новому распоряжению солдат приносит кусок черствого хлеба.
– Это все, что у нас было. Сойдет?
– Да, спасибо.
Изголодавшийся Рэймон не верит своим глазам. Наесться досыта - высшее счастье приговоренных к смерти. Он сейчас без зазрения совести набросится на эту еду, которая придаст ему силы. Как это должно быть вкусно! Да, но все-таки Рэймону не хочется служить посмешищем. Он держится с достоинством. Он медлит. Он начинает есть не спеша.
Он съедает целое блюдо рагу и полкило хлеба. Вкусно. Жаль, что немного пересолено.
– Хотите еще?
– спрашивает офицер.
Рэймон колеблется. А в общем, идиотство отказываться.
– Пожалуйста, - говорит он.
Ему приносят еще одно блюдо. Он опять съедает все. Здорово пересолено, но голод утолен. Теперь надо бы попить. Ему хочется пить. Ему очень хочется пить.
Как бы предугадав его желание, солдат приносит два больших графина. В одном лимонад, в другом - оранжад. Он наполняет пол-литровую кружку доверху.
Рэймон протягивает руку.
По-видимому, слишком поспешно.
– Подождите, - говорит офицер, ставя стакан на край своего стола.
– Попьете потом.
По его распоряжению Рэймону надевают наручники и подводят к столу, где стоят графины и наполненный стакан.
– Вы знаете этого человека?
Офицер показывает маленькую фотокарточку. На ней статный молодой человек с падающей на лоб прядью волос.
Конечно, он его знает.
– Нет, не знаю, - говорит он, не моргнув глазом.
– Вы в этом уверены?
– Абсолютно.
– Бросьте, не отпирайтесь. Это Бретон. Мы его арестовали.
– Я никогда о нем не слышал.
– Врете. Я знаю, что вы знакомы. Я только прошу вас сказать, где вы с ним встретились в последний раз и с кем он был. Как видите, сущий пустяк.
– Повторяю вам, я его не знаю.
– Ладно. Подумайте. Время у нас есть. Но имейте в виду, что вы не будете пить, пока не ответите на этот первый
– Мне не хочется пить.
– Захочется.
Офицер по-немецки отдает распоряжение обоим часовым и с невозмутимым видом продолжает писать. Время ползет медленно.
Теперь Рэймон одержим все растущей жаждой. А тут еще перед глазами стакан!
Жестокие минуты медленной пытки.
Он проводит весь день на скамейке.
На миг ему показалось, что он нашел способ избавиться от мучительной жажды. Он попросил, чтобы его отвела в уборную. Но часовой был предупрежден. Он не дал ему закрыть дверь, а услышав, что спускают воду, немедленно потянул его назад.
Настал вечер. Рэймон надеялся, что его отведут в другое место, а там, кто знает, может, удастся попить. Но его оставляют здесь. Дав указания, офицер уходит. Часовые следят за тем, чтобы Рэймон не пил. Графины и стакан на столе.
Чудовищная ночь. Полуобезумев, Рэймон не отрывает взгляда от стакана, который можно достать рукой.
Пить!
Ему чудится, что он погружается лицом в ведро с водой и лакает, как животное.
Пить! Все равно что, только пить! Кровь, мочу, лишь бы пить!
У него кружится голова. Пересохло в горле. Он чувствует, как съеживается язык. Хочется кричать.
Что делать?
Жаловаться? Просить? Но, обнаружив свои страдания, он тем самым покажет врагам, что у него больше нет сил.
Нет, нужно терпеть как можно дольше, а в тот момент, когда станет невмоготу, броситься на стакан, рискуя быть оглушенным или убитым на месте.
Покуривая сигареты, солдаты следят за ним.
Рэймон старается чем-нибудь отвлечься от терзающей его жажды.
На столе, рядом с графином лежит расписание, в которое офицер вписывал что-то днем. Рэймон поворачивает голову, силясь прочесть. Ему кажется, что на левой стороне листка стоит его фамилия. Он приподнимается, чтобы лучше разглядеть. Но немедленно перед ним вырастает солдат.
– Не пить!
*
Который может быть час?
Часовые сменились.
Рэймон потерял счет времени.
Он знал голод. Но он не знал жажды. От голода умирают. От жажды сходят с ума. Глаза лезут на лоб. Путаются мысли. Какие-то видения возникают перед ним.
А в общем, какое может иметь значение это свидание с Бретоном? Он виделся с ним у Шатийонской заставы, вечером, после операции в Сент-Ассизе. На столе стоял сифон с водой. Он мог пить сколько угодно. Что тут особенного? Но раз офицер настаивает, значит, здесь что-то кроется? Да, и там был еще Андрэ… Андрэ? В последний раз, когда они встретились, они пили пиво… Из большой пол-литровой кружки официант лопаточкой смахивал пену.