Мы все актеры
Шрифт:
ЛИДА: А мы на базар. Купить Вам что-нибудь?
ИРИНА СЕРГЕВНА: Не-а. Это вы всё готовите, а мы с таджиками одну дежурную похлебку. С работой никак?
ЛИДА: Ни с места, блин. Завтра домой уезжаю. Приеду – разберусь.
ИРИНА СЕРГЕВНА: Шурку ветром шатает. Трудоголик, блин.
ЛИДА: Ходит, как драная кошка. Причесаться, блин, некогда.
ОЛЕГ: Вот я завтра в командировку убываю… до конца мая… живо, блин, причешется. (Уходят в правую кулису. Ирина Сергевна, горбясь –
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Середина лета и дня, погода не ахти. На знакомой веранде Ирина Сергевна шпилькой выковыривает косточки из вишен. Шариф, Озод и Сабир за общим столом средь бела дня набивают папиросы анашой. Холера для разнообразия дремлет на скамье. Шахзода моет пол, поочередно поднимая ноги каждого и вытирая его (ее) подметки. Входит Шурка, как грозовая туча.
МАРСИК: Мя-я-яу!
ХОЛЕРА (быстро среагировала) Заводют… не кормют…
ШУРКА: Свали, Холера… детей заводят, не кормят… и то ничего.
МАРСИК: Мяв!
ШУРКА: Брысь… тебя не спросили…
ХОЛЕРА: Не ночують…
АЛЁНКА (из прекрасного далёка): Мама, не оставляй Масика одного! Ему страшно. Темно, мыши скребутся.
ШУРКА: Подумаешь… детей одних оставляют, коли на то пошло… мыши… ему только подавай…
МАРСИК (заводится): Кто сказал – скребутся? Нет мышей… все вышли.
ШУРКА: Дожили… огрызается… будто не ты пустил в расход…
МАРСИК (обиженно): За это хвалют.
ШУРКА: Холерина выучка. С кем поведешься, от того и переползет. (Марсик чешется задней лапой).
ИРИНА СЕРГЕВНА: Шура, я его покормила... он так орет, из вредности…
ШУРКА (обмякла, тычется в плечо Ирины Сергевны): Хозяин, сучонок, меня три месяца доставал… а достал, сказал – ты, блин, такая голодная… а мне, говорит, не больно-то было надо… у меня, блин, жена… у тебя, блин, шиш с маслом… сейчас эта, блин, жена на Гавайские острова улетела… он, сука, раз просил – пусть Олег позвонит, дело есть… другой раз… никакого дела нет… рекогносцировка. Теперь орет – ты, блин, за это у меня еще месяц сверхурочно поработаешь.
ИРИНА СЕРГЕВНА: Всё кувырком…
ШУРКА: А позавчера я Вам не рассказала… не стала пугать. Иду в одиннадцать… от станции всего ничего… машина остановилась за поворотом… я и не гляжу… мне скорей бы домой. Трое черных… молодые, блин… с во таким ножом. Я им вынула из носка свои пятьдесят рублей. Они – шарить бумажник… кто это у тебя… говорю – дочка… отпустили, блин… (шмыгает носом).
ИРИНА СЕРГЕВНА (гладит ее по голове): Ладно… перемелется…
ШУРКА: Там… у Шахзоды или где… ребенок заплакал… Алёнкиным голосом…
ИРИНА СЕРГЕВНА: Нет, нет… всё тихо, не выдумывай.
ШАРИФ:
ШУРКА: Ты, блин, технологический институт в Алма-Ате закончил, а за жену зарплату ходишь получать в магазин. Что она у тебя – алкашка?
ШАХЗОДА (с улыбкой индийской кинозвезды): Кашку я уже сварила. Ставлю греть суп. Кушать будем. (Скрывается на кухне).
САБИР (в нехорошем наркотическом кураже): Мусульманка не может быть алкашка. Это у вас, христиан, алкаши. Нам нельзя быть рядом. Грех.
ШУРКА: Точно, грех. Обкурился до чертиков. Чья бы телушка ни мычала. Басмачи, блин.
ИРИНА СЕРГЕВНА: Шура, Запад есть Запад, Восток есть Восток. Для них это так же естественно, как для тебя с Лёней и Аней раздавить бутылку. Не суди, не имей такой привычки.
ШУРКА: Про бутылку это Вы вовремя вспомнили, Ирина Сергевна. (Вынимает упомянутую бутылку из полиэтиленового пакета. Лёня с Аней, как по мановению жезла, появляются на пороге, и прямёхонько за стол.)
ИРИНА СЕРГЕВНА: Про то и речь.
ШУРКА: Обложили… со всех сторон обложили… (Лёня наливает ей, себе и Ане). И Лида… в одной квартире росли… матери сёстры… я за нее всех мальчишек во дворе била…
ИРИНА СЕРГЕВНА: Лида-то при чём… где тонко, там и рвется. (Шахзода вносит кастрюлю, снова объединившую всех. Присутствующие, за исключением Холеры, занимают места согласно купленным билетам.)
ШАРИФ: Пропадет наша Шурка, как собака без хозяина.
ШУРКА: Где же этот хозяин, блин… я будто сумка, забытая в троллейбусе… все подойти боятся.
АЛЁНКА (с каждым словом всё ближе): Мама, я сейчас подойду… я быстро…
ШУРКА: Или домой податься… белые ночи еще не кончились… море белёсое… на водку не тратиться… у матери спирт на работе. (Гастарбайтеры только что не крестятся). Опять, блин, четыреста рублей получать... из-под анализов пробирки мыть. Лета теплого не видать… картошка не цветет. Нет, блин, не сходится… тупиковый город Северодвинск… тупик…
ИРИНА СЕРГЕВНА: Ну уж и наше лето… зато у тебя из окна Белое море видно.
ШУРКА: Вы, Ирина Сергевна, будете уходить – ключ под крыльцо… вдруг он приедет… сказал – до конца мая…
ИРИНА СЕРГЕВНА: Шура, разуй глаза. Он просто использовал комнату, за которую ты платила. Трамплин, блин… за два прыжка – уже в Москве. Плюнь на него. Гаденыш, за версту видно. Осмотрелся, понял, что почём…
ШУРКА (храбрится): Я-то плюну… у нас это быстро… я-то не пропаду… у нас, у кошек, девять жизней… сам потом притащится… шур, мур…
МАРСИК (трется об ее ноги): Муррр.