Мы все актеры

Арбузова Наталья Ильинична

МАРУСЯ: Тысяча извинений… Ариадна Павловна отрядила меня за Костиком… воленс ноленс.

КИРА: Да, конечно… он сейчас на работе. Вы, должно быть, Маруся?

МАРУСЯ: М-мм. Так я побегу в дом отдыха. Где он там? в котельной?

Уходит быстро, прихрамывает сильно. Из правой кулисы уж вышел Костик с разводным ключом и обрезком трубы. Кладет эти предметы наземь, кланяется Марусе.

КОСТИК: А, фрау недотрога… как успехи в верховой езде?

МАРУСЯ: Костик, тебя на ковер. Пошли вместе. Дорогой объяснишь, почему Инночка решилась за

тебя выйти. И уж коли так, зачем превращаешь брак в бардак.

КОСТИК: Изволь. Не сходя с места. Когда она за меня шла, я еще не деклассировался. Представь – мне двадцать восемь, я ленивый ассистент на кафедре общей химии в стоматологическом институте. Дальше можешь вычислить. Родилась Ася, моя мать ее нянчила, Инна училась. Потом я устроил взрыв в лаборатории, отсюда у меня вот это. (Показывает, разгладив бороду, на уголок губы, словно надорванной). В общем, меня уволили.

МАРУСЯ: По сумме очков? Не заливай, Костик. У Аси точно такая же рваная губа. И я видела фотографию твоей бабушки. Семейная трагическая гримаса. Как в воду гляжу – никакого взрыва не было, kein, а была еще одна первокурсница. От живой жены, небось, не расписывают.

КОСТИК: М-да. Но и взрыв тоже был.

МАРУСЯ: Похоже на правду. У тебя взрывная энергетика. Ладно, верю. Две причины. Так ты пойдешь или нет?

КОСТИК: Не сейчас. Возможно, позже. Ступай, Маруся. Не тащить же меня силком. Сама всю жизнь разводишься… два сапога пара. Ты что, прихрамываешь? Иветта? Я ей покажу. Ладно, иди-ка ты на хутор.

МАРУСЯ: Костик, ты неудачно выразился. А почему хутор называется Тетеревищи? здесь что, глухари водились?

КОСТИК: Мало ли чего тут водилось.

МАРУСЯ: И привиденья?

КОСТИК: Много будешь знать - скоро состаришься.

МАРУСЯ: Ты от кого сбежал? от них или от жены? Отчего у старого дома одно крыло пустует? а мебель оттуда вынесена к вам... это что, Ариаднины комнаты? тогда займите их… тесно же вчетвером.

КОСТИК: Ходячая инфантильность, уймись. Старый дом – спорный между матерью и дядей.

МАРУСЯ: А завещанье? не нашли?

КОСТИК: Нашли, когда уж не было в живых того, на чье имя оно составлялось. Кончай задавать вопросы.

МАРУСЯ: Угу… но ТОТ, КТО ЖИВЕТ НА СКЛОНЕ… как его имя-отчество? Отчего Ариадна всегда говорит о погоде, когда речь заходит о нем? что там за сараюшка? для кого выстроена?

КОСТИК: Хоть господин наш Новгород Великий перед тобой ответа и не держит, но, вдовью честь твою блюдя я так и быть тебе отвечу. Не сараюшка, а мастерская художника…

МАРУСЯ (так и рвется): …который писал ПОРТРЕТ!

КОСТИК (настороженно): Кто тебе сказал про портрет?

МАРУСЯ: Ася! Мы с ней вместе ловили минуты, когда солнце светит прямо в щель шторы и луч падает на лицо дамы. Это твоя бабушка? такой же рот… не спутаешь.

КОСТИК: Выкладывай, что еще ты видела.

МАРУСЯ: Лично я – ничего… но Ася…

КОСТИК (обрывая): Асю и спросим.

МАРУСЯ (не сдается): Правда, что там был роман? художник –

модель? твоя бабушка держала портрет вне дома… дед несколько раз пытался его уничтожить…

КОСТИК: Ну, Ася!

МАРУСЯ (закусив удила): … домик на склоне был приютом любви… этот человек без имени, которого Ариадна называет «квартирант» – ведь он же призрак!

КОСТИК: Мели, Емеля, твоя неделя. А лучше отправляйся бабочек ловить. Пора.

МАРУСЯ: Ты неудачно остришь. Костик!

КОСТИК: Напротив! очень удачно.

Маруся плетется в левую кулису, бабочки садятся ей на плечи – лимонницы, шоколадницы и капустницы.

СЦЕНА ВТОРАЯ

Занавес открывается. Маруся сидит за столом с двумя телефонными аппаратами. На конце одного провода, возле левой кулисы – Инна в белом халате с каким-то инструментом в руке. На конце другого, у правой кулисы – Захар в фартуке, держит мокрую вымытую тарелку.

МАРУСЯ ( в свою левую трубку): Захар, голубчик, ни свет ни заря - не хочешь ли, братец, жениться?

ЗАХАР (отставляя тарелку): Вообще говоря – да… смотря на ком…

МАРУСЯ (не кладя левой трубки, говорит в правую): Инночка, заинька, ты не находишь, что Костика пора проучить посредством некоего третьего лица?

ИННА (отложив инструмент): Да, я запишу его завтра на прием.

Маруся кладет трубки и смежает глаза. Звонит левый телефон.

ЗАХАР (уже без фартука): Моя Марусечка… я так не могу… от нее не исходит никаких флюидов.

Маруся тихо лепечет что-то успокоительное в левую трубку. Не успевает ее положить – звонит правый телефон.

ИННА (уже без белого халата): В жизни не видала такого… такого… (Плачет.) Маруся чуть слышно лопочет одно и то же в обе трубки. Слова ее не ясны зрителю. На протяженье этой беседы втроем Захар и Инна боком-боком совершают вместе со стульями дрейф к середине авансцены. Наконец, оказываются почти рядом и поворачивают головы друг к другу. Не выпуская из рук телефонных трубок, слушают бормотанье Маруси. Тут выходит Костик. Несколько высокомерно смотрит на троих заговорщиков. Легко поднимает стул с миниатюрной Инной, переставляет его обратно к левой кулисе. Захар подхватывает свой стул и сам ретируется в правую кулису. Маруся, положив левую (Захарову) трубку, по-деревенски закрывается рукавом.

КОСТИК (берет телефонную трубку из рук Инны; издевательским тоном): Маруся, что пропала? приезжай, Иветта стала как шелковая.

ЗАНАВЕС

СЦЕНА ТРЕТЬЯ

Занавес открывается. На горе хутор Тетеревищи – приземистый старый дом, слева маленький щитовой. Ниже по склону сарай не сарай, баня не баня – «мастерская художника». Под горой течет ручей. Летние сумерки. В зарослях ольхи Кира сталкивается с Лешкой, обритым наголо, в тюремной робе с номером.