Мы все умрём. Но это не точно

Aris me

Теодор послушно кивнул и позволил надеть кольцо себе на палец. Золото ярко блеснуло в свете свечей. Зато ошейник сразу начал остывать. Гермиона заворожённо наблюдала, как Тео поднёс руку Алекто к своим губам, галантно поцеловал и аккуратно надел кольцо на безымянный палец. Выглядел он при этом… счастливым.

Гермиона неверяще поморгала. Почему ей так неприятно было на это смотреть? Это всё из-за Империуса. Точно. Никто не должен принуждать другого. Так не правильно и не справедливо! Это противоестественно! Если Тео сам, по собственной воле сейчас брал бы её в жёны, то это было бы намного правильнее и… больнее?

Грейнджер закусила губу, прогоняя ненужную мысль и не давая ей расправить свои крылья.

Нужно было сосредоточиться на том, как выбраться отсюда. Она почесала пальцами кожу под ошейником. Тяжёлый металл казался монолитным, если на нём и был замок, то располагался где-то сзади. К тому же он мог сдетонировать по одному короткому слову хозяина, что никак не улучшало положение…

Мерлин, помоги…

— Ш-ш, Грейнджер? — позади неё раздался шёпот. И ей даже на секунду показалось, что Великий Мерлин действительно откликнулся на её зов. От неожиданности она вздрогнула, но тут же взяла себя в руки и плавно обернулась. В коридоре, в тени стены стоял Малфой. — Сможешь дойти до комнаты?

Драко указал пальцем на светлую дверь шагах в шести по коридору, и Гермиона задумалась. Успеет ли она, или ошейник сдетонирует сразу, как только она посмеет двинуться? Сколько у неё времени до того момента, как Амикус заметит пропажу? С другой стороны, какая уже разница? С талантом Теодора выводить его из себя, вряд ли она доживёт до конца этого вечера. Гермиона до сих пор фантомно ощущала жжение магического металла на своей коже. Если существовал хотя бы крохотный шанс на свободу — его нельзя было упускать. Грейнджер легонько кивнула, отворачиваясь от коридора. К счастью, Амикус продолжал зачитывать слова обряда, не поднимая глаз от книги. Алекто и Тео, улыбаясь, смотрели друг на друга и тоже ничего вокруг не замечали. Гермиона постояла ещё немного, и, убедившись, что Пожиратель не собирается отрываться от чтения, незаметно скользнула в коридор. Она в три быстрых шага добежала до комнаты. Драко осторожно прикрыл за ней дверь. Его встревоженный взгляд замер на ошейнике.

— Ты в порядке? — спросил он, повернул её спиной и приподнял кофту. Его ловкие пальцы пробежались по рёбрам. — Больно?

— Всё хорошо, — Гермиона неловко одёрнула одежду и зажала края свитера в руках, смущаясь от его бесцеремонности. Он же не заставит её сейчас снимать джинсы, чтобы проверить, нет ли повреждений на ногах? Но Малфой, убедившись, что опасных ран нет, снял со своей руки кожаный браслет и завязал его узелком на ошейнике.

— Это артефакт-отмычка, — Драко был собран и серьёзен. Он приподнял двумя пальцами её подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза. — Дёрнешься, и оторвёт голову.

— Да ты мастер успокаивать, — фыркнула Гермиона.

— Даже не пытаюсь, Грейнджер. Не шевелись, поняла?

Малфой наклонился вперёд, просверлив её взглядом, будто пытался убедиться, что она точно поняла его слова, и по рукам у Гермионы пробежали мурашки. Он не шутил. Она нервно облизала губы и кивнула. Драко что-то еле слышно произнёс, и следом у самого уха раздалось тихое шипение. Так, словно кто-то капнул кислотой на кусочек кожи Бумсланга. Её волосы выбились из растрепавшейся косы и налипли на лоб. Одна маленькая непослушная прядка щекотала нос, и отчаянно хотелось чихнуть. Гермиона задержала дыхание. Понадобилась пара бесконечных секунд, чтобы ошейник щёлкнул и упал на пол. Она глубоко вздохнула и потёрла шею. Боже. Кажется, всё ещё жива. Хотя тут же одёрнула себя — ничего не кончилось. Малфой вновь осторожно выглянул за дверь.

— Если я правильно помню весь обряд, то у нас есть около сорока минут. Нам надо найти палочки или что-то, что поможет не сдохнуть.

Гермиона осмотрелась. Каких-то очевидных тайников заметно не было. Всё выглядело даже слишком нормально и пусто. Здесь стояла одинокая кровать, письменный стол у окна и книжный

шкаф, на полках которого вместо книг были в идеальном порядке расставлены фарфоровые куклы. Нигде ни пылинки, мертвенная чистота. Где бы Амикус мог хранить их палочки? Малфой не теряя времени начал один за другим проверять ящики. Его движения были быстрыми и отточенными, он вытащил верхний, высыпал содержимое и, не обнаружив ничего полезного, достал второй. Гермиона медленно двинулась вдоль полок, рассматривая кукол. Всё разного размера, фарфоровые, напоминающие маленьких детей с одинаково рыжими и блестящими локонами.

— Часы Теодора здесь, — Драко облегчённо выдохнул, и Гермиона обернулась на звук голоса. Малфой держал в руке знакомый серебряный ремешок. — Это портключ, активировать его можем только мы трое, но я могу отправить тебя в убежище, Грейнджер.

Он действительно полагал, что она согласится? Гермиона нахмурилась и провела пальцем по лицу куклы, ощутив подушечкой холодный гладкий фарфор. Эвакуироваться сейчас, когда они были так близко к диадеме? А Тео? Её мозг пытался просчитать возможные варианты: оружия и палочек у них нет, но у Драко есть портключ. Он может воспользоваться легилименцией, но как это ему поможет, когда на него налетит разъярённый волшебник? Да, они могли уйти отсюда в любой момент, но им всё ещё нужно было как-то забрать Тео и диадему. Слишком много «но» и слишком мало информации. Но бросать всё и сбегать не было разумным выходом.

— Ты хорошо знал Амикуса? — задумчиво спросила она, разглядывая фарфоровых куколок.

Малфой недоумённо посмотрел на неё, и Гермиона проследила взглядом, как между его бровей пролегла маленькая складочка. Он недовольно нахмурился, поджал губы и покачал головой.

— Лучше, чем хотелось бы.

— Как ты думаешь, он очень сильно любит свою сестру?

Драко бесшумно выглянул за дверь и, убедившись, что обряд продолжается, вернулся к столу. Она скорее почувствовала, чем увидела, что Малфой сомневается. Он повертел в руках толстую книгу в чёрном кожаном переплёте с золотыми тиснёными буквами «Заветы Лорда», отложил в сторону и взглянул Гермионе прямо в глаза.

— На последнем курсе Хогвартса мы все смеялись над ними… А если называть вещи своими именами, то просто неприкрыто издевались. Чистокровные детки, только получившие метки. Тёмная магия пьянила, и мы все думали, что богоподобны. Сам Мерлин сосёт у нас. Больше всего доставалось, конечно же, гриффиндорцам и тем, кто метку не принял, но оставался учиться в Хогвартсе. А потом нам это наскучило, и мы нашли себе новые объекты для насмешек. У нас даже было негласное соревнование. Как видишь, Тео в нём победил, — Драко печально усмехнулся и, немного помедлив, продолжил:

— Тихие, молчаливые Пожиратели Кэрроу, ещё и приставленные к школьникам вести маггловедение. За ними как-то сразу закрепилось, что они сами маглорожденные, и нет в них ни капли чистой крови. Мы плевали им вслед. Амикуса почти не трогали, но Алекто… Она всегда была словно ребёнок в теле взрослого, такая глупая и беспомощная. Лёгкая добыча. Мы задевали её постоянно. Могли тайком толкнуть, обозвать, украсть и выкинуть личные вещи. Знаешь, мы все понимали только силу. Долохов, он одним своим появлением вызывал трепет, а Кэрроу… они почти никогда не отвечали, просто проходили мимо. Амикус всегда уводил рыдающую Алекто и укрывал её в своём кабинете. Они казались нам слабыми, ничтожными. Но мы были просто слепы. Когда война началась, Амикус проявил себя по-настоящему. Ищейка Лорда. Меткий и безжалостный. Он никогда не ошибался и мог выследить любого. Даже если жертва пряталась. Даже если пряталась хорошо. Это был только вопрос времени. Чистокровных он никогда не убивал, просто приводил на суд Волдеморта, а вот маглов… убивал без жалости и без разбора: женщины, старики или дети.