Мы все умрём. Но это не точно

Aris me

Волшебник тяжело сглотнул, но ни слова не произнёс. Его чёрные глаза неотрывно следили за танцем лезвия в руке Тео. Выдержав эффектную паузу, голосом сладким, словно весенний мёд, Нотт продолжил:

— Ради твоей безопасности. Я сейчас начну тебя топить, волосы попадут тебе в рот, ты подавишься и задохнёшься. Но нам же не нужно, чтобы ты умер, правда? — он склонился ниже и более тихо, так, чтобы Грейнджер не слышала, прошептал: — Говорят, тонуть — это небольно, но попробуй задержать надолго дыхание и почувствуешь, как твои лёгкие разрывает от желания вдохнуть. Наступает

паника, человек дёргается и ещё больше теряет запасы кислорода, открывает рот, чтоб сделать вдох, но внутрь попадает лишь вода. И ты всё это время ещё жив и в сознании. Более того, после того, как я вытащу твою голову из воды, мы даже сможем ещё раз славно поговорить. Как тебе план?

Волшебник лишь крепче стиснул губы. Нотт без предупреждения надавил на затылок, окуная его мордой в воду.

— Тео! — тут же воскликнула Гермиона.

Теодор лишь покачал головой, чтобы не вмешивалась.

— Отвернись, Цветочек.

— Ты вопрос не задал…

Внезапно дверь в ванную открылась, с грохотом отлетев в стену, а на пороге возник тот самый мужик, что лежал на полу без сознания. Оклемался. Штаны почему-то надевать не стал, так и прискакал в одной рубахе, зато в руках держал здоровенный посох, принадлежавший Антонину. И кончик этого посоха, светящийся зеленью Авады, был направлен на Гермиону.

— Отпусти Седрика!

Теодор медленно поднял руки, позволяя парню вынырнуть из воды. Тот начал фырчать и отплёвываться, но не успели они все понять, что происходит, как шею голозадого антониновца насквозь прошил серебристый магический серп.

Какую-то долю секунды Тео отчётливо мог разглядеть белизну разрубленных позвонков и красные, как кусочки сырой говядины, мышцы. Нотт прекрасно знал это заклинание — Жнец. Усовершенствованный вариант Сектумсемпры. Очень и очень тёмное.

Тело волшебника рухнуло на пол, заливая белую плитку алым, а в уборную, перешагнув через труп, ступил Драко. Его состояние говорило о многом: лицо в брызгах крови, стеклянный взгляд, дрожащие руки. Нотт с тоской подумал, что, видимо, к Малфою больше бесполезно обращаться за мелкими целительными чарами. Не сможет.

Но самое странное, что Тео осознал с запозданием, — это то, что блондиночка вырядился в форму аврора.

— Я думал, что потерял вас! — Драко стоял несколько секунд, словно не веря своим глазам, и пытался осознать картину. Потом как-то резко стартанул с порога, схватил обоих и прижал к себе. Видимо, Малфой тоже был под стимуляторами, потому что ни силу своих удушающих объятий, ни скорость он не контролировал.

— Драко, дышать нечем! — Золотую девочку вообще придавило сразу двумя телами. Она с трудом выскользнула и бросила такой недовольный взгляд, будто они оба ей тут только мешаются.

— Уходим порталом, часы с тобой? — Малфой разговаривал коротко, отрывисто, и даже не моргал.

— У нас проблема, — Тео даже не успел договорить фразу, как Гермиона перебила его.

— Мы никуда не идём, — она упрямо указала пальцем на связанного волшебника. — Драко, он знает, где диадема, — перевела тяжёлый взгляд на Тео, — и без пыток, пожалуйста.

***

Диадема хранилась в подвале. Если утоплению

жидкобородый ещё мог сопротивляться, то легилименция вскрыла его мозги, как консервную банку. И Тео сомневался, что в нынешнем состоянии Малфой мог действовать осторожно. Но Гермионе, конечно же, об этом никто не сказал.

И на улице, и внутри поместья творилось что-то масштабное. Стены дома дрожали от взрывов заклинаний, слышались крики, стоны, и чувствовался запах гари и жжёных волос.

Никому из троих до этого не было дела.

Пользуясь тем, что барьера больше нет, они втроём аппарировали вниз.

В подвале заботливо были расставлены запасные посохи, стеллажи с консервами, на полу возвышались сталагмиты книжных стопок. Котёл с кровью Вуда кто-то заботливо прикрыл брезентом, а рядом с ним даже соорудили небольшой алтарь. В пыльном захламлённом помещении это выглядело как издевательство.

Диадема лежала на небольшой подушке, какие обычно используют в качестве лежанки для карманных собачек, а на стене красовалась какая-то газетная вырезка с Волдемортом. Видимо, аккуратно вырвать её не получилось, поэтому помимо носа у Тёмного Лорда отсутствовала половина лба. Разглядывая весь этот бардак, Теодор даже не сразу заметил странный, струящийся дым, который стелился по полу. За считанные секунды марево закружилось столбом, и получившаяся воронка приняла вид призрачного аврора Вуда.

— Здравствуй, Гермиона, — Оливер улыбнулся обескровленными губами. — Ты пришла убить меня? Какая жалость, что я уже умер…

— Закрой рот, — Гермиона сжала своей ладонью руку Теодора и повернулась к ним лицом, избегая смотреть на образ друга. — Послушайте, он будет защищаться, просто не верьте ничему, что вы здесь увидите.

Марево замерцало, словно не могло решить, с кого из троих ему начать. Оно перекидывалось то в Нарциссу, то снова в Оливера, то в Амикуса и, наконец, остановилось на одном изображении.

Крестраж трансформировался в Алекто.

— Как же так, любимый, ты променял меня на какую-то шлюху? — холодный липкий туман сомкнулся вокруг Тео, потянулся к нему щупальцами, нежно скользя по коже.

Он смотрел на неё, словно загипнотизированный, и не мог отвести взгляд. В какой-то миг ему показалось, что всё произошедше с ним за последние годы — больной воспалённый сон. Что он сейчас стоит в покоях Алекто и обречён медленно сходить с ума от действия зелья. Живая душа, заключенная в пустую оболочку. Крестраж понимал его. Шептал и рассказывал, что ему тоже страшно, что он тоже хочет быть свободным, как и сам Тео.

Возьми меня, давай уйдём вместе. Мы можем быть свободны…

Нотт слышал, как за его спиной Драко спросил:

— Как это уничтожить?

Туман серебрился и мерцал, подтягивая тонкие щупальца ближе к горлу.

«Освободись от безумия, Тео. Я знаю путь».

— Нужно полностью разрушить оболочку… Меч Гриффиндора или клык Василиска точно могли бы… — Гермиона испуганно смотрела, как призрачная Алекто обнимает Теодора. — Нам нужно просто забрать его, а потом найти яд василиска.

Малфой не стал медлить: накинул на диадему свою мантию и скомандовал: