Мы все умрём. Но это не точно
Шрифт:
Кто-то из волшебников попытался вступить в дуэль, но их быстро одного за другим уложили на пол. Пока его команда разбиралась с посетителями ресторана, Драко выискивал глазами рыжую шевелюру Уизли. Подруга Гермионы. Где ты?
— Выходи, выходи, где бы ты ни была, — Малфой переступил через бессознательное тело и заглянул под столик.
Времени играть в прятки совсем не было. Скорее всего, в аврорат уже успел поступить сигнал о нападении, и его коллеги уже застегивают на себе кобуру. Значит, действовать требовалось быстро. Драко шагнул за угол, и ему в живот тут же уперлось острие палочки. Которую он тут же выхватил
— Что вам надо? — хрупкая птичка храбрилась, даже несмотря на приставленную к виску палочку.
— Тише, маленькая, тише, — Драко погладил её шею пальцами в кожаных перчатках, намеренно пугая ещё больше физическим контактом. Пусть думает о самом плохом, что способна себе вообразить. — Смотри внимательнее и запоминай.
Он развернул её так, чтобы ей стал хорошо виден зал, лежащие люди и беснующиеся Пожиратели смерти. Уизлетта была репортёром и кто, как не она, сможет громче всех, на весь мир, прокричать об атаке на мирных волшебников? Драко слегка сжал её горло, наслаждаясь жалобным стоном и слезами. Скверное настроение, ставшее его постоянным спутником за последнее время, не способствовало самоконтролю.
Его ребята быстро и слаженно уложили всех посетителей. Обошлось даже без крови, если не считать Круцио. С момента, как они вошли, прошло не больше двух минут, и всё равно слишком долго провозились. Авроры могли быть уже на подходе. Малфой направил палочку в окно и крикнул:
— Морсмордре! — яркая иллюзия черепа прочертила всё небо.
Нет, заклинание больше не работало как надо. Оно теперь стало маяком для долоховцев. Антонин внимательно отслеживал каждый призыв и направлял своих людей. В голове Драко словно отсчитывал секундомер. Авроры явятся примерно через минуту, долоховцы уже похватали посохи. Он провёл кончиком палочки по щеке Уизли.
— Ты боишься меня, рыжая?
Рыжая молчала и едва заметно дрожала. Нервы Драко трещали, грозясь лопнуть и вот-вот сорвать тормоза. Что скажет Грейнджер, если узнает, в какой опасности её друзья? Прибежит ли спасать? Что может заставить её вылезти из своего укрытия?
Решив оставить неизгладимое впечатление о встрече, Малфой процарапал Уизли руку легким заклинанием. Джинни взвизгнула и кровь потекла тонким алым ручейком по её одежде. На улице замелькали вспышки аппарации, и было ещё неясно, кто явился, но стоило уходить, пока не накрыли всех барьером.
— Я собрал твою кровь, бойся ходить по тёмным улицам, — он толкнул Джинни так, что та упала на пол, и развернулся к своим: — Уходим!
В коридоре уже начали раздаваться вспышки заклинаний, все пятеро его Пожирателей были на месте, значит, это встретились авроры и долоховцы. Пора было отступать.
Чтобы через десять минут вернуться сюда уже в аврорской форме и взять показания у бедных перепуганных жертв. И начнёт он обязательно с Уизлетты.
Малфой окинул взглядом хаос, который они устроили.
Крики, вспышки заклинаний и стоны боли. Уже сегодня вечером новость разлетится экстренным включением по радио и заголовками газет. Что только и нужно было Драко. Накалить обстановку в обществе, раскачать всё до предела. Хаос.
Всё горит. Без тебя всё горит, Грейнджер.
***
— Ужасное происшествие!
Гермиона возвращалась домой с покупками на такси. Она почти не слушала радио, витая в размышлениях о предстоящем свидании. Машина неспешно плыла по улицам вечернего города. Солнце медленно катилось к закату, а в её пакете лежали бутылка вина и свежайшее мясо для сегодняшнего ужина. Настроение было расслабленное и даже безмятежное.
— У нас годовщина свадьбы, и это наше любимое место у Робеспьера! Мы с женой думали, что посидим… А они… — чей-то встревоженный мужской голос шуршал в автомобильном радиоприёмнике.
Знакомое название заставило её обратить внимание на новости. Кажется, что-то произошло в том самом ресторане, где они с Джинни когда-то обедали. Гермиона рассеянно прислушалась — ужасное нападение Пожирателей смерти, погибших нет, семеро доставлены в Мунго, задержаны двое тёмных волшебников из Болгарии.
Она уже почти расслабилась, как среди списка пострадавших внезапно промелькнула фамилия Уизли.
Руки сами собой сдавили край пакета с покупками, пока ногти не впились в ладонь. Грейнджер вся обратилась в слух, но, к сожалению, на самом важном месте радио поймало помехи и захрипело. Единственное, что стало понятно, — произошло какое-то нападение на мирных граждан, отдыхавших в том заведении. По коже пробежал холодок — Джинни тоже там была!
Она резко попросила остановить машину и чуть ли не бегом добежала до ближайшего газетного киоска. Пусть волшебники и не слишком хорошо осваивали магловскую технику, но печать новостей у них происходила со скоростью телеграфа. Газеты утренние рассказывали, что случилось ночью, дневные освещали все до полудня, а вечерний выпуск собирал самые горячие новости дня. Если нападение Пожирателей произошло с утра, то наверняка уже должны были появиться какие-то новости. Грейнджер подлетела к продавщице газет и, уже протягивая монеты, увидела кричащий, просто вопящий своими гигантскими чёрными буквами заголовок на первой странице: «Экстренные новости, ужасное нападение!».
И скромное серое колдофото, на котором вновь стояли двое: снова Малфой, но на этот раз рядом с ним находилась Джинни Уизли. Гермиона замерла, разглядывая изображение. Руки отчего-то слегка дрожали. Подруга выглядела сильно испуганной, заплаканной, но невредимой. Драко же стоял с самым серьёзным видом в своей чёрной аврорской форме и, положив ей руку на плечо, вновь смотрел в кадр. Прямо, неотвратимо, словно в душу.
«Нам всем нужна надежда. И именно ты можешь ею стать. Министерство нуждается в каждом волшебнике или волшебнице, способном держать палочку. Если тебе не безразлична судьба Магического мира, если не безразлична судьба твоих близких, то мы ждём тебя…»
Грейнджер быстро прочитала новость, но ничего нового не узнала, в целом всё то же, что и по радио. Джиневра Уизли выступала как одна из пострадавших и рассказывала, что Пожиратель угрожал ей, но осталась жива, цела и невредима. Это главное.
Гермиона аккуратно сложила газету в пакет и побрела домой. Красивое закатное небо больше не радовало, а от волнительного чувства предвкушения не осталось и следа. Вроде бы можно было выдохнуть и успокоиться — с Джинни всё в порядке. Но непрошеные мысли текли тонким ручейком сквозь стену её отрицания. Как мелкая пробоина в речной плотине.