Мятеж
Шрифт:
Мармолада, конечно, не Монблан и не Маттерхорн (и чего это они все на «эм»?), но на фоне местных невеликих высот она смотрелась основательно, напоминая случайному путнику, что Альпы — это Альпы, и недаром бывшее дно моря Тетис [225] так старательно пёрло вверх на протяжении последнего полумиллиарда лет.
Рейес усмехнулся. Случайному путнику. Как часто тут вообще бывают люди?
Жаль, конечно, что этой красоты почти никто не видит, но с другой стороны как подумаешь, сколько лет понадобилось местной природе, чтобы восстановиться — триста? — так сразу и раздумаешь сюда кого-то звать. Да и кого, на всей Старой Терре осталось от силы пара тысяч таких же, как Рейес, отмороженных любителей экстремального туризма, что готовы были, случись что, умереть вместе со своим миром. И всем им было явно не до треккинга в Доломитовых Альпах.
225
Море Тетис — мелководный океан, существовавший
Перекинув плотно набитый оборудованием рюкзак поудобнее, Рейес мысленно помахал рукой местным красотам, а сам направился вниз по левому отрогу. До озера оставалось каких-то двадцать километров довольно ровненького спуска вниз в кресловину. Так, теперь размеренно работаем палками, раз-два, раз-два.
В этот заход, по счастью, почти не было приступов — чего Рейес в основном и опасался. Одно дело, когда на тебя находило в безопасном месте, на каком-нибудь бескрайнем лугу, куда ты припёрся фармить [226] микротомы [227] местной растительности, там с тобой всяко ничего не случится, разве что змея укусит — пресмыкающиеся вообще сохранились повсеместно, и чуть ли не лучше их основной кормовой базы в виде грызунов — совсем другое дело пусть простой, но в общем-то отнюдь не безопасный склон, где даже обычное падение может наделать делов, что уж говорить о вполне реальной возможности скатиться в какую-нибудь ближайшую расщелину, где тебя даже патрульный дрон найти не сможет.
226
Фармить — здесь: бездумно собирать нечто в максимально доступных количествах с целью низкоэффективной переработки исходного материала в что-либо ценное. См. также с некоторых пор ставшее популярным «майнить».
227
Микротомирование — изготовление тонких срезов.
Впрочем, сказать «почти не было приступов» тоже было бы заметным преувеличением. Первый из них Рейес поймал на самом крутяке, в конце стартовой полусотни, когда ещё не кончился провес. Как тут не кивнуть в сторону преимуществ гималайского стиля восхождений. Впрочем, вступило несильно, Рейесу только и успело на мгновение показаться, что всё вокруг облеплено десятисантиметровым слоем жирной чёрной сажи — обычное дело для приступа. И тут же отпустило.
Куда серьёзнее дело оказалось возле пня некогда обрушившейся выше по склону мачты фуникулёра. Пень этот диаметром в добрых пять метров бетонного крошева с торчащими оттуда огрызками металла — это по сути всё, что осталось от местной инфраструктуры чуть не тысячелетней давности постройки, и он как раз был довольно опасным местом — осыпи вокруг, уже никакого тебе провеса, идти надо впритирку к стенке. И тут снова приступ — словно облитая мазутом мачта нависала над Рейесом, обрывки тросов полощутся на ветру, валит снег, только снег этот такой же чёрный, на вкус отдающий металлом и кислотой. Мачта при каждом порыве ветра издавала какой-то тягостный стон.
Тут Рейесу хватило сноровки — в самом начале приступа он прижался спиной к скале и как смог присел, группируясь. Впрочем, всё прошло гладко, никаких вам лишних телодвижений, безумных криков и размахиваний аппендажами [228] , тестикулами и прочими рукокрыльями. В общем, приступ и приступ, пациент вёл себя чинно, отряхнулся и пошёл дальше.
В остальном путешествие и вовсе оказалось тихим, спокойным и каким-то умиротворяющим. Не зря он решил пренебречь имевшейся возможностью попасть сразу на склон кара [229] при помощи банального гиросьюта. Иногда хочется и ноги размять.
228
Аппендаж — здесь: придаток.
229
Кар — форма рельефа, естественное чашеобразное углубление в привершинной части склонов гор, ледниковый цирк, часто с озером в самой глубокой части.
А вот и сам кар. Чаша большого озера выглядела отсюда малахитовым зеркалом, выглядывающим из-за уступа. Кричащие местные цвета по первому делу производили весьма яркое впечатление — кто ни разу не видел вулканических озёр, тот вообще не имеет представления о подобном буйстве красок. Даже самые цветастые джунгли проигрывали таким вот карам в насыщенности и палитре оттенков. Правда, обычно это всё-таки были одиночные лужи на дне старых кратеров, но бывали и подобные исключения.
Огибая стеночку теперь уже по часовой стрелке, Рейес мало-помалу разглядел сначала среднее озеро банального тона морской волны, и уже потом малое, мрачного цвета венозной крови.
Собственно, именно этот дивный оттенок в своё время привлёк внимание дрона биологической защиты, сканировавшего Доломитовые Альпы в автоматическом режиме. Его нейросети обучали на поиск нестандартной биоты, по десятку разных параметров,
Сами эти три озера тут появились можно сказать вчера — лет триста назад, после очередного эпизода пробуждения местной вулканической активности, но до сих пор это были обычные безжизненные ледниковые лужи, почти высыхающие летом и благополучно промерзающие до дна зимой, чтобы вновь заполниться водой на пике паводка. Цветность появилась у них позже, когда к талому снегу прибавилась вулканическая химия из парочки пробившихся в малом и среднем озере донных гейзеров. Фосфор, сера, металлы во всём своём разнообразии разукрасили группу, но однако дрон заинтересовало не это, а необычный уровень альбедо поверхности малого озера. Там явно завелась какая-то жизнь, но что ей делать на высоте почти трёх тысяч метров всего на полторы сотни километров южнее Ледника, считай, на верхней границе высокогорной тундры? Конечно, термальная активность теперь успешно прогревала эти лужицы даже зимой, но всё равно, с учётом кислотности среды озеро могло стать домом разве что каким-то анаэробным придонным экстремофилам [232] , но плёнка на поверхности…
230
Сагриться — здесь: активно заинтересоваться, воспринять как основную цель, также имеет значение «атаковать».
231
Изотопы — разновидности атомов химического вещества с иным количеством нейтронов, по различиям в типичном абиогенном и биологическом изотопном составе стабильных изотопов можно легко выделять вещества биогенной природы.
232
Экстремофил — живое существо (обычно микроорганизм), способное обитать в экстремальных условиях окружающей среды: при очень высокой или низкой температуре, давлении, кислотности и так далее.
Впервые Рейес поднялся сюда позапрошлым летом, добрался скаутом от всё ещё сопротивляющейся Леднику промежуточной станции на юго-восточной оконечности Мегаполиса, который в своё время сумел успешно поглотить остатки Штутгарта и Мюнхена, но дальше на Зальцбург не двинулся. Там даже кто-то из оставшихся жил на постоянку, но Рейесу в общем было не до визитов вежливости и он сразу двинул сюда, к Мармаладе. Забрал образцы, всё промерил, отфотографировал, разведал путь от подножия, и с тех пор уже третий с перерывом в год возвращался за новыми образцами.
Виды тут были прекрасные, само занятие — нескучным, а возможность размять ноги прекрасной альпийской прогулкой, оставив скаут внизу, была главным бонусом. Уже подходя к краю чаши кара, Рейес чувствовал, как ноги приятно потяжелели, а холодный альпийский воздух ходил в лёгких, как в большом оркестровом барабане, так что удары сердца прилично отдавались в диафрагму.
Ух, хорошо.
Пробираясь последовательно вдоль каменистых берегов большого и среднего озёр, Рейес машинально зафиксировал параметры среды и сделал ещё десяток кадров, но задерживаться не стал, как и в прошлый раз, его интересовало исключительно дальнее, малое озеро.
Диаметром всего-то метров пятьдесят, оно не выглядело (особенно учитывая мрачный красно-бурый цвет) сколько-нибудь занимательным, но парадокс состоял в том, что именно тут и скрывалось всё самое интересное, а если Рейесу на этот раз повезёт, то и революционное.
Раскидав быстренько аппаратуру по бережку — пусть пока всё промеряет, Рейес деловито принялся готовиться к погружению. Тут было сразу довольно глубоко, у берега был клиф на тридцатку, так что можно было не париться с плотом, а одеваться прямо на суше. Рейес надул баллон, подождал, пока стенки упрочнятся, после чего поставил его набиваться у микрокомпрессора. В малом озере, помимо биоплёнки, на поверхности было приличное количество кислорода, но с местной кислотностью на пользование экзожабрами можно было не рассчитывать, так что нырять приходилось по старинке. Разве что, учитывая глубину, нужно было спецом переключить компрессор на обогащение воздуха до сорокапроцентного найтрокса, но на этом всё. Как говорится, привет, потенциальная декомпрессия и прочая возня с лишним азотом. Это не считая проблем с высокогорным погружением и температурой среды, которая тут была ну сентигрейдов десять даже с учётом всего термального подогрева.
Как говорится, где наша не пропадала.
Пока машинка, покряхтывая, выдавала расчёт графика погружения, Рейес активировал помпу премедикации, дожидаясь момента, когда по телу пошла волна знакомого тепла, и принялся натягивать триламинатный «сухарь» [233] .
К тому моменту, когда Рейес полез в воду, солнце уже стояло в зените, так что его лучи просветили озеро до самого дна, сменив обычный бурый колёр на более яркий оттенок «красных глаз». Выглядело это, и правда, как будто оттуда кто-то смотрел. В каком-то смысле так оно и было. Только этот кто-то был хоть и древним, но вполне одноклеточным.
233
Триламинатный костюм — здесь: «сухой» (закрытый, в отличие от «мокрого», открытого) гидрокостюм из триламината, трёхслойного (нейлон-бутиловая резина-нейлон) композитного материала.