Мятеж

Корнеев Роман Александрович

Могутные генераторы «Ларри Эхо Хоук» под бодрые матюги квола, блажившего на весь окрестный космос кодами доступа и привилегиями приоритетного прохода, спешили протащить бывший тральщик через самые незагруженные подходы к ЗВ Тетиса, но дальше пришлось поневоле оттормаживаться, и последний час пути представлял собой мучительное колыхание на задах у здоровущего ядрён-батона, везущего какой-то футы-нуты срочный груз на всё ту же злосчастную точку Лагранжа «Си», самую неудобную в смысле текущего расположения относительно материков, но в такой толчее это уже было всё равно, служивые срочно хотели попасть вниз, и готовы были бодаться за каждый свободный гейт с убеждённостью Абдула Гани [170] . Хвала небесам, Даффи по привычке оставлял почётную возможность

устраивать перепалки в эфире своему кволу, а уж зануда тот был изрядный. В общем, ещё час спустя створки шлюза распахнулись и команда дружно потопала в биокамеры на санобработку.

170

Абдул Гани Патайл — малазийский генеральный прокурор в 2002–2015 гг.

На выходе из-под живительных струй и настырных зондов во все места Даффи с видимым удовольствием выудил из раздатчика ещё пахнущий герметиком новенький китель. За время перелёта, бывает, так пропахнешь собственными (да и чужими, чего уж там) выделениями, что начинаешь поневоле дичать. А тут сразу и выправка строже, и команда стала меньше похожа на группу плохо воспитанных гоминид вида хомо наледи [171] .

Даффи мельком удостоверился, что оборудование своим ходом отправлено с «Ларри Эхо Хоука» в пакгауз, и на гиперзвуковике под него забронированы шесть необходимых кубометров, но уж что-что, а даже в текущем бардаке на Тетисе царил железный орднунг. Если бы не человеческий фактор, в этом мире вообще всё бы работало как атомные часы, но людишки покуда оставались неотъемлемой частью этого механизма, а потому всё равно контроль быть должон.

171

Хомо наледи — близкородственный нам вид гоминид, обнаруженный в южноафриканской пещере, жил порядка 3 миллионов лет назад.

В галереях орбитального дока «Си» царило такое же веселье, что и на подступах к ЗВ Тетиса, туда-сюда мотались толпы народу, кого-то из везунчиков уже катили в прозрачных изолирующих колбах на карантин, информатор по общему каналу привычно требовал соблюдать порядок и не задерживать «перемещение лиц», каждые полчаса транспондеры сверяли допуски и авторизации, на полу мелко подёргивался какой-то бедолага, попавший под бездушный станнер [172] патрульного пристава — ну, а чего он, наверняка оказал сопротивление, тут с этим просто.

172

Станнер — здесь: любое не летальное оружие оглушающего действия.

Прибывших «снизу» легко было узнать по разнообразию одежды, хоть на Тетисе и царила традиционная чёрная с белым гамма журидикатуры, всё равно мельтешение создавалось преизрядное. Даже наёмный флотский персонал, логично в таких местах преобладающий, после побывки поневоле начинал мимикрировать под складки местности — что-нибудь ярче однотонно-серого галстука внизу добыть было почти невозможно. Прибывшие же извне и вовсе были как однояйцевые близнецы, разве что форменные кители резидентов Тетиса переливались знаками различия на лацканах, а гражданские (даже если военные) и вовсе сливались в одну неразличимую массу непритязательного вида. Какой криворукий модельер придумывал, а какая тупоголовая комиссия утверждала этот покрой, в который наряжали первым делом гостей Тетиса — кто бы знал.

Но впечатление на людей это производило своеобразное — все начинали как-то сутулиться, а после того подёргивающегося и вовсе смотреть исключительно в пол. Тетис славился в Галактике тем, что простой человек, попавший в его жернова, зачастую пропадал там бесследно.

Даффи усмехнулся.

Это была, конечно, легенда, уж ему ли не знать, как внизу пьют и буянят, и вообще какой там творится порой весёлый бардак. Но журидикум он такой, не слишком симпатичный на взгляд со стороны, да никто и не стремился это впечатление менять. Здесь царил Закон, а не вот это вот всё.

В отличие от чужаков, Даффи с командой шёл через толпу,

как нож сквозь масло, плотной такой «свиньёй» раздвигая замешкавшихся. Время, выделенное им на доставку собственных седалищ сиром проконсулом Франсиско Хавьером д’Аттентой, подходило к концу, а нужно было, судя по данным информатора, ещё переместиться в самый конец второго пилона, где их ждал суборбитальник.

Пришлось срочно пробираться в гипертрубу, где на входе, разумеется, колыхалась толпа, а внутри и вовсе была жара.

Две сотни тел мило тёрлись друг о дружку, потели в непрактичных кителях из раздатчиков, и вообще всячески стремились вызвать острый приступ клаустрофобии пополам с охлофобией [173] . Оставалось надеяться, что санитарный контроль со своими трубками действительно делал своё дело. Впрочем, в отличие от быстро багровеющих штатских, Даффи и его команда держали марку — покер-фейс, выправка, локти чуть расставлены для комфорта и отжатия личного пространства.

173

Охлофобия — боязнь большого скопления людей.

Впрочем, когда створки капсулы, наконец, распахнулись, все солидные позы не помогли, команду вынесло вместе с толпой, несмотря на все увещевания информатора. Хорошо, что никого не затоптали. Так, мин-семь-мин, как говорят вояки. Судя по данным информатора, нужный им суборбитальник класса «Эверест» благополучно дожидался их у гейта 227B, и занудный голос в ухе уже начинал канючить про «просьба ускорить шаг, посадка на ваш рейс заканчивается».

У гейта уже действительно собралась толпа паксов следующего борта, и все они заметно нервничали, а вдруг задержат подачу.

Даффи со всё тем же каменным таблом издали махнул стюарду (ещё почует перегар, чего доброго, вот будет потеря лица) и потопал с командой внутрь.

Внутри было просторно и чистенько. Вообще, суборбитальники были на Тетисе скорее роскошью, нежели штатным средством преодоления гравитационного колодца, как и почти везде в Галактике, здесь была возведена и успешно функционировала система планетарных лифтов, но раз сир проконсул велели, значит, так надо.

Погрузились в свои ложементы, благо они тут же, у самого выхода, в два ряда и стояли. Команда тут же вновь углубилась в чтение местных новостей, Даффи тоже было сунулся в инфосферу, но быстро понял, что на официальных каналах Альтинга и коллегии никаких сведений о творящемся бедламе не было, а пережёвывать всё те же слухи о прибытии на Тетис Конклава Воинов в полном составе не хотелось. Хотя, да, на орбите действительно маячило сразу шесть «Лебедей» (небывалое дело!), но до кворума это число всё равно не добирало даже с большой натяжкой.

Между тем суборбитальник уже отошёл от дока «Си» на достаточное расстояние и начал менять компоновку для стратосферного манёвра. Когда смотришь на околопланетарный космос со всей его богатой движухой не изнутри рубки, подключённый к гемисфере и эффекторам собственного крафта, а вот так, тупым паксом валяясь в ложементе, удивительным образом в уже давно привычных вещах просыпается их отдельная, давно уже позабытая красота.

Пока ты следишь за шевронами первторангов на рейде, тебе некогда посмотреть на восход светила над миром, на переливы тормозного излучения в конусах факельных зон, на мерцание силовой брони под солнечным ветром. Да и сам Тетис с орбиты вовсе не выглядел серым лабиринтом одинаковых строгих корпусов.

Более, того, это вообще не было похоже на рисуемый иным воображением почти тоталитарный мир.

Терраформированная [174] атмосфера даже при явном недостатке открытых водных пространств была достаточно плотной и на просвет красиво рябила перьевыми облачными полями, поперёк красноватого планетарного диска лежали густые тени старых горных хребтов и относительно свежих — пару десятков миллионов лет, не больше — ударных цирков. И это было красиво, величественно и достойно благоговейного трепета.

174

Терраформированный — здесь: искусственно преобразованный по земному образцу.