Мятеж
Шрифт:
«Ситуации». Он называет грядущий геноцид «ситуацией».
— Да ты по делу можешь сказать?! Что случилось там такого, что этот ваш соорн-инфарх сорвался с катушек?
Некоторое время Илиа Фейи молчал, размышляя.
— Только что чуть не случилось открытое боестолкновение между двумя группами террианского флота. Боевого террианского флота. Лидийское крыло под командованием контр-адмирала Молла Финнеана нарушило прямой приказ Воина и начало прорываться в область триангуляции того, что вы называете «фокусом», в то время как подконтрольные Воину крафты, срочно перебазированные в эту область для прикрытия заблокированного
Птицы. Трёпаные птицы.
— Я не знаю, что там случилось и почему, но причём тут человечество, причём тут Цепь!
— Это мы вам дали Цепь. Это мы вам дали способность покинуть физику обычного пространства и покорить пустотность. Это мы вас спасли от угрозы. Мы отвечаем за последствия вашего появления на просторах Пероснежия, нравится вам это или нет.
— Хрена с два! Мы ни разу не просили вас о помощи! И мы бы сами нашли свой путь в Галактику!
— Возможно, только вероятнее всего вы не пережили бы, в таком случае, ещё одного Века Вне. Теперь же перед нами ничем не контролируемая агрессивная раса, плодящаяся миллиардами особей и готовая презреть любые рамки. И да, мы после Века Вне ясно дали понять Ромулу, что есть определённые условия, цена, которая стоит за выживанием его расы.
Торговцы жизнью — они такие. Каждый торговец жизнью это всегда ещё и торговец смертью.
— Что же нам нельзя такого делать? Приближаться к фокусу?
— Стрелять друг в друга.
Цзинь Цзиюнь запнулся. Что тут ответишь. Это была наверняка глупая случайность, каких полно на флоте.
— Иногда мы все вынуждены стрелять по своим. Если на тебя несётся неуправляемый крафт, ты спасаешь жизни одних, открывая по другим огонь на поражение, и тем самым лишая их шанса на выживание. Мы не до конца знаем обстоятельства…
— Я сказал соорн-инфарху то же самое. Но ему, увы, обстоятельства известны в точности. Он сообщил мне, что стал свидетелем вооружённого мятежа, что отныне Воины не могут гарантировать контроль над террианским флотом. И соорн-инфарх ждёт теперь лишь формального повода, чтобы начать действовать.
Безумие, это какое-то безумие…
— Но Воин, он-то почему ничего не предпринимает?
— Ты не думал над тем, почему он решил не предупреждать Финнеана о том, что он прорывается к нему через файервол?
Откуда ты всё это знаешь, птица?
— Он, видимо, не хотел, чтобы тот решил самостоятельно выходить из зоны огневого контакта.
— Верно. То есть он знал, что мятеж обязательно состоится, и, несмотря на риск потерять оставшееся без подкрепления Крыло в огневом контакте, предпочёл рискнуть, лишь бы Финнеан не решился уходить самостоятельно. Вот и ответ на вашу реплику про «обстоятельства».
Погоди… стой, тут что-то не так.
Цзинь Цзиюнь сделал пару нервных шагов туда-сюда, пытаясь собраться с мыслями, но после бессонной ночи в бреду септического шока те путались и никак не желали укладываться воедино.
— Я же видел, что Финнеан начал прожиг заранее, ещё не зная…
Великая Галактика, какая же ты двуличная скотина…
Цзинь Цзиюнь подошёл вплотную к птице и снова заставил себя заглянуть ей в глаза.
— Это был ты.
Тьма тебя подери, трёпаная птица, это ты во всём виноват!
— Да, это был я.
Так, погоди, хрена ты так от меня отлезешь, птицетазовое [184] . И тут же резко сменил тональность:
184
Птицетазовые — один из двух отрядов динозавров. Несмотря на своё название, не они, а ящеротазовые динозавры стали предками современных птиц.
— Илиа Фейи, посланник летящих, вам не кажется, что было бы логично, фактически спровоцировав внутрирасовый конфликт, попытаться хоть что-нибудь предпринять, хотя бы попытаться восстановить статус-кво? Вы же теперь, как ни крути, один из нас.
Птица резко встрепенулась.
— Ничего подобного!
— А вы спросите своего драгоценного соорн-инфарха, что он думает о вашей роли во всём этом, и какой он видит вашу личную ответственность в произошедшем. Вы теперь один из нас, посланник, и вы разделите с нами уготованную нам участь.
Третье веко дёрнулось и замерло.
— Разделю, не вижу в этом ничего предосудительного. Мы, летящие, раса ответственная.
— Так будьте ответственным до конца и хотя бы попытайтесь что-нибудь предпринять!
Трёпаная птица наконец ожила, зашевелилась, заелозила на своих ходулях.
— Я твержу это вам с самого начала, хоть вы и спешите сразу начинать со мной в ответ препираться. Я хочу что-нибудь поделать со сложившейся ситуацией. Но мы в коконе. «Лебедь» его не покинет, поскольку это теперь, по сути, его вторая кожа. Внешней связи тоже нет. Что тут можно предпринять?
Но Цзинь Цзиюнь видел, этот щипаный орёл ещё не разыграл все свои камни. Во всяком случае, его уверенность в правоте начальства была не так уж безгранична, а значит, у человечества ещё есть шанс.
Какого же трёпаного он задумал?
— Выйди из отсека, человек Цзинь Цзиюнь.
— Я бы предпочёл…
— Выйди, артман!!!
Цзинь Цзиюнь пулей вылетел в соседний отсек. Какие все нервные.
И тут же почувствовал.
Как сначала бегут по коже мурашки озноба, потом они забираются под кожу и начинают ковыряться там своими острыми коготками. Что-то творилось вокруг с самим пространством, оно плыло и искажалось, всё сильнее выпадая из поля зрения, так что пришлось опереться на что-то толком уже не различимое, чтобы не упасть.
Рябь перед глазами исчезла, как не было, и вот уже перед Цзинь Цзиюнем снова помаргивает гигантский петух.
— Там кто-то есть, человек Цзинь Цзиюнь, кто-то из артманов, но мне его скорлупку отсюда не достать, я видел твой корабль, похожий на насекомое, ты же тральщик, да?
Неожиданный поворот.
— Д… допустим.
— Мне нужны твои руки.
На этом пункте Цзинь Цзиюнь рефлекторно отшатнулся. От трёпаной птицы можно ожидать и чего угодно. Сразу представились две вырванные из суставов конечности, из которых разливается лужа крови. Во всяком случае, с собой они точно нечто подобное проделывают.