Мятеж
Шрифт:
— Она уже заряжена. Параметры прыжка введены.
Как удобно. Надо поторопиться, не надо раздумывать, время тик-так.
— Если ты мне чего-то недоговариваешь, птица…
— Я договариваю. Вам нужно лететь. Ему нужны нормальные врачи, а тебе просто лучше здесь не быть, когда начнутся вопросы. У Симаха Нуари не осталось никакого терпения. За столько-то бесплодно потраченных сезонов.
«Вам нужно»… погоди.
— Ты решил остаться здесь?
— Не я решил.
— А ты?
— За меня не беспокойся.
Цзинь Цзиюнь посмотрел на спасителя, потом на апатичного незнакомца.
Да тьма бы с вами обоими.
— Ладно, загружай нас. Ты уверен, что справишься?
— Я ни в чём больше не уверен. И вам не советую.
Погрузка на шлюпку не заняла много времени — из четырёх биокапсул три остались не использованы, потому просто нужно было принять нужную позу и дождаться зелёных индикаторов.
— Так куда летим, к Воину или Финнеану?
— Мне нужен Воин.
— Вот ведь…
Ладно, уговорил, Цзинь Цзиюню в общем было всё равно.
— Человек Цзинь Цзиюнь, постарайся найти обоих, мне очень важно, чтобы ты рассказал Воину и Финнеану, как всё было.
На этом связь угасла — они благополучно отделились от «Лебедя» и вокруг опять воцарилась кромешная тьма.
Незнакомец, кажется, вновь уснул, но сам Цзинь Цзиюнь решил дождаться развязки. Как и предсказывал Илиа Фейи, спустя некоторое время кокон рассеялся и вокруг вновь зажглись звёзды, сразу со всех сторон, словно и не витало тут где-то невидимое чудище в оболочке из сгустившейся тьмы. Чёрный лебедь, вестник несчастий.
Сработало автоматическое позиционирование, генератор послушно начал прожиг на прыжок. И тут прямо по курсу что-то сверкнуло.
Цзинь Цзиюнь даже не успел испугаться, как вновь воцарилась тьма. Так вот что ты задумал, Илиа Фейи, старый ты кур. У твоего соорн-инфарха, кажется, хватило решимости прекратить утечку столь радикальным способом — открыть огонь по спасательной шлюпке. Но кокон вокруг «Лебедя» сработал идеальным щитом. А просчитанный заранее прыжок теперь будет активирован автоматически, на голом энтузиазме форсированного генератора.
Что ж, спаситель, ты в очередной раз спас Цзинь Цзиюня, прощай, может, ещё когда и свидимся.
Не сказать, что их недолгое знакомство было таким уж приятным, но эта птица действительно беспокоилась о людской расе, и это стоило ценить.
На этом его мысли оборвались, вмороженные в криогенную фугу.
Шлюпка благополучно покинула субсвет.
Томлин бушевал.
Раскаты его голоса перекатывались по отсекам «Эпиметея» подобно волнам какого-то чудовищного космического прибоя, резонируя друг на друге, бродя по дальним закоулкам бесплотными тенями и возвращаясь обратно уханьем сирены.
Томлин бушевал так, что тряслись переборки, а случайно подвернувшиеся
И только двое никак не желали реагировать на это затяжное словоизвержение.
Доктор Ламарк глядел куда-то поверх головы майора, словно прикидывая, насколько ещё у того хватит сил тянуть из себя жилы, а астрогатор Ковальский хоть и не поднимал глаз от палубы, но явно больше потешался всем этим фонтанированием, нежели опасался за какие-нибудь последствия содеянного.
Томлин был готов поспорить на ящик самого дрянного портового самогона во всей галактике, что этот шкет усмехается себе под нос, ничуть не устрашённый гневом майора. Да и с чего бы, он Томлину не подчинялся даже формально.
Тогда майор заткнул факел и вернулся к конструктиву:
— Ковальский, вы же не какой-нибудь шпак из подворотни, хоть и дурацкой мозголомной астростанции — а командир, как вам пришло в голову принимать участие в этом балагане?
Астрогатор повёл плечами.
— Майор, как вы заметили, это моя астростанция, и я продолжаю за неё отвечать. Вот в рамках этой парадигмы и предпочитаю действовать. А вот что вы тут делаете?
Томлин для порядка ещё буркнул себе под нос что-то про «пиджаков суконных», но это уже было так, остаточное явление. Он уже успокоился.
— Остерман, доклад.
— Они взяли курс на фокус, двигаются плотной группой, все три катера. Готовы отловить по вашей команде, майор.
— Сколько у меня запас на принятие решения?
— Навалом. Мин-четыре-две-мин..
Томлин театрально всплеснул руками.
— Вот что вы прикажете с вами всеми делать?
И тут голос подал доктор Ламарк:
— Как я и предупреждал, на том, самом первом катере никого не оказалось.
— «Никого» или никого, доктор? — с выражением уточнил майор.
— Совсем никого.
— И к чему это ты?
— К тому, что нас вот уже несколько часов успешно водят за нос. И получают от этого преизрядное удовольствие.
Майор оскалил свои два ряда отчётливо искусственных акульих зубов и слегка рыкнул, изображая какого-то только одному ему ведомого хищника. Остальные кротко ждали, пока он прекратит представление.
Ладно, тьма с вами.
— И что же ты предлагаешь, доктор, отпустить их?
— Честно говоря, я не думаю, что моё мнение тебя сильно подвинет в смысле разумности выбранной стратегии.
— Понятно, ещё один стратег на камбузе. А вы, астрогатор, хоть вы понимаете, что туда не следует вот так соваться?
— У меня своё мнение на этот счёт. Если я что и усвоил за предыдущие месяцы, так это тот факт, что эти двое способны сами разобраться, что им следует, а что нет.
— А эта троица дайверов? Они тоже, это, способны? Вы же вроде не поладили, откуда вдруг такая страсть заводить дружбу с неприятными типами вроде Дайса с Тайреном? Эй Джи хороший аналитик, но и у него характер не ангельский. Я же их всех знаю, как облупленных. Так как же вы спелись, не расскажете?