Мышь и драконье пламя

Лэйми Агата

— Брехня! — взревел дракон, резво подскочив с кресла и долбанув по столу мистера Гудмана, так что содержимое подпрыгнуло на месте. – Она использовала чары суккубы, пыталась убить её два раза, и, на минуточку, — из ноздрей пошёл пар прямиком на дядюшку, который сохранял полное спокойствие. Коул поднял руку вверх, задрав белоснежный рукав, ту самую руку, на которой находилась метка, а поверх неё теперь остались рубцы от зубов барса, – из-за этой чёртовой метки мы связаны. Умрёт она, погибну и я!

— Я прекрасно

знаю, как работает метка. Ведь сам и объяснял вам принцип её действия, — несколько секунд они обменивались семейными мрачными взглядами, от которых ложки заворачивались в узел. А Затем мистер Гудман, изрёк: – Мне ещё предстоит объяснить твоему отцу, почему его единственный сын чуть не погиб ночью. Так что, будьте добры вернуться к занятиям в академии.

Я опять умудрилась вывести из себя двух драконов, но в этот раз это совершенно не имело значения… Ведь Коул признал, сказал наконец-то, что любит меня! Подтверждение того, почему сработала метка, почему она оказалась на нём, всё сходится!

В груди стало теплее, а на лице появилась глупая, мечтательная улыбка от одной мысли, что теперь у меня есть доказательство взаимности наших чувств. Даже ужасная винтовая лестница, что вела в кабинет ректора, казалась не такой как раньше, ведь сейчас я неслась по ней сломя голову на крыльях любви, пытаясь нагнать дракона, что торопился ещё быстрее.

— Коул! — пальцы ухватили за рукав рубашки, заставив парня замереть на месте, вскинуть голову. Электрический заряд от прикосновения пробежался от кончиков пальцев по всему телу.

И что я хотела сказать? Давай поговорим о том, что ты меня любишь?

— Что? – привычный разъярённый рык, что уже не пугал ни капли, а наоборот разжигал в душе бури, самые настоящие, что сводили меня с ума.

Он любит меня. И метка то подтверждает. А я люблю его. Но как только метка исчезнет с наших рук, я могу потерять его, потерять навсегда, потому что он женится. И совсем не на мне… А я бы хотела? Хотела бы быть его женой?

Что бы его не потерять, мне нужно быть смелее, напористее, потому что убедить этого дракона так сложно… что, кажется, остановить грузовик в одиночку проще.

Двинулась вперёд, огибая его, скользнув рукой по мускулистой груди, подмечая, как от моего прикосновения дыхание становится тяжёлым… А его взгляд из разъярённого, жгучего стал мягче, теплее.

Его руки скользнули вниз по талии, плавно пробираясь под ткань рубашки академии, двигаясь по обнажённой коже спины, что горела под его касаниями. Мускулистая грудь тяжело вздымалась, ногти слегка царапнули, едва задевая, но вызвав у дракона утробный рык, что конечно не мог остаться без внимания.

Прижал к шершавой стене возле лестницы, ведущей в кабинет к самому ректору, пробираясь руками всё выше и выше, скользя по обнажённой спине. Голова шла кругом от его прикосновений,

они словно отзывались внутри бушующим пламенем. Дыхание сбилось, когда его вздох обжёг губы, а затем его рот накрыл мой в страстном поцелуе, ещё сильнее вжав в стену.

— Не сейчас, — рыкнул, отстранившись так же внезапно, как и поцеловал. Опустил голову, уткнувшись в моё плечо, продолжая тяжело дышать и сжимать в руках сильно, едва ли не до хруста ребёр. Хотелось выть от отчаяния, обиды и ещё чёрт знает чего.

Потому что этот самый дракон, что сваливался на мою голову как развратное торнадо, именно сейчас пошёл на попятную.

Выскользнув из кольца рук, я всё ещё пыталась прижимать его к себе. Так отчаянно, сильно, будто это могло что-то исправить. Коул удалился, оставив меня с бешено бьющимся сердцем.

Хотелось догнать, броситься на шею и услышать, что всё будет хорошо, и он любит меня, и мы будем всегда-всегда вместе, до самой старости. Но ведь он не скажет, не скажет и будет до последнего всё отрицать!

Вздохнула. Провела ладонью по лбу, смахивая светлые выбившиеся волоски из хвоста. После вчерашнего на пару дней нас освободили от занятий. А, значит, можно было… Хотела бы сказать отдохнуть, но вот только, вспоминая бесконечный список рефератов, что задал мне ректор, вряд ли бы вышло.

Ноги вынесли меня в коридор.

— Мейси, — до боли знакомый голос заставил застыть на месте. Напротив меня возник и сам Томас.

С таким несчастно-виноватым видом, от которого становилось не по себе. А может быть, это всё потому, что он пытался меня убить этой ночью?

— П-привет, — сглотнула, чувствуя скованность во всём теле.

— Прости меня, — опустил глаза, качнулся с носка на пятку и с сожалением в голосе продолжил, робко сделав шаг в мою сторону: – Я попался под чары Фиби… Я дурак! Я знаю. Я чуть не убил вчера тебя ночью из-за неё, из-за чар! Мейси, я такой идиот! Мне нет ни капли оправдания… Но я всё ещё люблю тебя. И не могу представить свою жизнь без тебя. Давай всё вернём?

24.

Божечки-кошечки! Вот этого я не ожидала совсем. Никак!

Томас… И если раньше, всего несколько дней назад, сходила с ума по нему и вылила, наверное, не одно ведро слёз, оплакивая наше расставание, то сейчас…

— Ты пытался меня убить! — выпалила, мысленно чертыхнувшись и отодвигаясь. Совсем не то хотела сказать!

Я люблю Коула, и, наверное, где-то в глубине души, у меня всегда были к нему чувства. Но он казался мечтой, недостижимой мечтой, которая есть у каждой девушки. Парень, от которого ты без ума, но который никогда, никогда не обратит на тебя внимания. Вот только всё вышло по-другому…И ведь он обратил, обратил и, может быть, ещё раньше чем я..