Мышь и драконье пламя
Шрифт:
И всё было бы почти идеально, почти как в фильмах про любовь, что мы просто обожали смотреть с подругами, запасшись попкорном и салфетками для слёз, если бы… не мой урчащий желудок, что после обращения и безудержного секса стал напоминать о себе так некстати и, кажется, веселя Коула, потому что на его лице появилась наглая, самодовольная, дерзкая улыбка, что уже отпечалась внутри меня, словно метка.
Колокольчик приветливо звякнул, стоило нам открыть дверь и пройти внутрь помещения. Небольшое уютное кафе с маленькими столиками и скамейками с мягкой обивкой,
И желудок, который так некстати уловил аппетитные ароматы свежего кофе и выпечки, заставив меня сглотнуть слюну и бросить взгляд на стеклянную витрину, заставленную разнообразной выпечкой: круассанами, кексами, пирожными и пирогами всех видов и мастей, а наверху, над прилавком, почти над самой кассой, привлекала внимание яркая вывеска со стандартными наборами – гамбургер и картошка фри.
– - Садись, -- мотнул головой в сторону столика возле окна с треугольной подставкой для салфеток и гладкой белой поверхностью.
Он молчал, сцепив руки в замок, обводя отсутствующим, привычным холодным взглядом улицу за окном, наблюдая за парковкой машин, за людьми, что сновали туда-сюда. И это сбивало с толку ещё больше, его необычная нежность в глазах сменилась жгучим льдом, которого хватило бы, чтобы заморозить весь материк.
– - Почему ты ненавидишь меня?
– - вцепилась в вилку, отломив кусочек пирога с вишней. Они и правда были такие вкусные!
И если это было свидание, то резко изменившееся настроение Коула оставляло после себя неприятное послевкусие, которое не мог исправить даже пирог.
Взгляд, мрачный, долгий, вынудивший пискнуть и едва не уронить вилку на пол кофейни. Сжалась в комочек, так и застыв над начатым пирогом, ощущая, как дракон просверливает на мне дыру своим самым фирменным взглядом для уничтожения посуды и превращения её в гвозди.
И что бы в нём не изменилось, оно вернулось опять, поглощая мысли Коула, возвращая их в тот мрак, который был в нём в начале, который, как мне казалось, исчез утром и уступил место чему-то новому. Наивная Мейси…
– - Я не ненавидел тебя… Никогда, -- пророкотал, продолжая смотреть исподлобья, прожигая взглядом, полным тьмы. Вот только в этот раз внутри всё сжалось в болезненном напряжении, в ожидании чего-то, что точно прогремит над моей головой, словно буря, в чем не сомневалась, потому что она рвалась в глазах собеседника.
– - Я любил тебя с первой встречи и ещё тогда знал, что всё это бессмысленно, -- он вздохнул мучительно, тяжко. – Я женюсь через месяц. И всё было бы отлично, если бы ты не нарисовалась в библиотеке, творя чёртовы заклинания, связывая нас вот этой долбаной меткой, -- задрал руку, показывая результат моих действий, повреждённый отпечатком клыка Томаса.
И внутри что-то задрожало под его напором, а из глаз брызнули слёзы, которые так хотела, так старалась сдержать, но его слова прорвали плотину. Если это можно было так назвать!
Если бы не я…. ничего бы не было! Всё было бы по-другому. И, наверное, я бы умерла от рук Фиби. Но теперь я ещё
– - Ты можешь остаться… -- едва слышно уронил, повесив голову и не выдержав моих слёз, отвернулся, вперив взгляд в окно. – Этот брак… Он не настоящий, лишь ради укрепления бизнеса.
Звук пощёчины разнёсся по помещению, привлекая внимание остальных клиентов кафе. А на щеке Коула расползался красный отпечаток ладони.
30.
Ты дура, Мейси! Как можно было поверить в то, что Коул изменился? Что после пары дней проявления чувств в итоге он не выкинет какую-то гадость, что в один миг перевернёт всё внутри, оставив в душе ужасную рану, что сейчас невыносимо кровоточила.
Как можно было поверить в это?
Слёзы предательски жгли глаза.
И телефон… он молчал… Сколько раз я проверяла, включала экран смартфона в надежде увидеть то самое сообщение или заветный звонок, которого, конечно, не последовало.
Молчит! Оставшись там и даже не догнав меня…
Сделала глубокий вдох, окинув взглядом здание академии и вцепившись пальцами в свитер, будто бы это могло успокоить или изменить что-то, ведь он меня даже не догнал… не пытался…
И как бы я на него не злилась, внутри что-то отчаянно, пока я шла дрожащими ногами, с хлюпающим от слёз носом, всё равно ждало, что вот-вот за спиной послышится звук его шагов…
Втянула носом воздух, вскидывая голову. Занятия в академии подошли к концу, и сейчас, войдя внутрь, я уж точно натолкнусь на толпу адептов, чего мне хотелось меньше всего.
Дыши, Мейси, дыши. Опустила глаза в пол и медленно пошла, стараясь не смотреть ни на кого, сдерживая внутри слёзы, которые уж точно не собирались сдерживаться и лились, словно из ведра. И на что я злилась больше? На то, что Коул предложил мне, или… то, что злополучный телефон до сих пор молчал?!
Ты дура, Мейси, дура!
– Мейси, – звук шагов позади и голос, которое долгое время был для меня таким родным, но сейчас это не тот, совсем не тот голос, который хотелось услышать. – Эй, ты что, плачешь?
И внутри всё сжалось, глядя в зелёные глаза бывшего, что смотрели на меня таким привычным взглядом.
– Нет, – мотнула головой, цепляясь руками в край свитера, пытаясь спрятать взгляд и протиснуться, проскользнуть в свою комнату… где я могу предаться постыдной жалости к себе и, наверное, заняться подготовкой к тестам по природе обращений…
– У тебя глаза мокрые, Мейси, – заглянул в глаза, дотронулся до руки, а внутри меня что-то треснуло, напряглось, мечтая, чтобы сейчас на этом самом месте был Коул. Коул, который скорее умрёт, чем сделает так, проявит хоть каплю своих чувств.
– Всё хорошо, – затрясла головой, пытаясь срочно придумать хоть какую-то отмазку, потому что, зная бывшего, понимаю, что он не отстанет ни за что, пока не докопается до сути. И уж точно не оставит меня здесь, плачущей и ревущей, по центру коридора академии. – Просто тяжёлая неделя…