Мышеловка для кота
Шрифт:
— Кир, но они же меня всерьез не воспримут, после таких вот выпадов. Тебя рядом не будет — кто меня защитит от Иры и ей подобных? — Зашипела ему прямо в шею, как рассерженная змея. Трудно было сердиться, конечно, но я очень постаралась…
— Не переживай. Без меня ты здесь не останешься. Это во-первых. И никто обижать не осмелится. Это во-вторых. А самое главное: ты и сама прекрасно справишься, я верю. — Снова поцеловал. Теперь уже пальцы рук, но глядя мне прямо в глаза. — Но сейчас позволь себе побыть слабой беззащитной девушкой. Иногда это можно, и
Я, как идиотка, таяла под этим уверенным взглядом. И не сразу обнаружила, что вокруг нависло какое-то подозрительное молчание.
Осмотрелась. Внимание всех окружающих было направлено на нас. Любопытное, изучающее, недоверчивое, злое и презрительное — со стороны Ирки, но тоже молчаливое. Как-то не по себе стало…
— Ну. Я же вам говорила, а вы не верили. — Снова мама Кирилла спасла. — А ты, Ирочка, сядь, покушай. Негоже голодной стоять и нервничать.
— Ну, так когда торжество-то будем гулять?!! — Дребезжащий голос какого-то ну очень пожилого дядяюшки был будто сигналом для поднявшейся волны обсуждений.
— Кир, о чем они? Какое торжество? — Мои глаза округлялись, по мере того, как обсуждение начало набирать обороты. Звучали предложения, одно другого нелепее, о том, где нужно праздновать, сколько гостей приглашать, кто сейчас лучший ведущий… Откуда-то долетела фраза, что праздник должен быть семейным, в тесном кругу, максимум сто человек, ну, плюс еще тридцать — для поддержания деловых контактов…
Эти разговоры здорово напрягали. В первую очередь, своей абсолютной серьезностью.
— Лиз, не переживай. Свадьба будет такой, как захочешь ты. Никто не будет слушать этих перечников. А если уж сильно прижмут, оплатим им отдельный праздник. Придем, поздороваемся и по-тихому свалим.
Он, между прочим, тоже не шутил. Ни намека на юмор не услышала в голосе, ни проблеска иронии — в глазах.
— Свадьба?! Какая свадьба, о чем вы все?!! — Чуть громче спросила, чем требовалось. Не удивительно: на грани истерики сложно себя контролировать.
— Действительно, Кирюш. — Жеманный голосок вклинился в наш разговор. — Не стоит затягивать фарс. Тем более, на глазах у родственников. Люди все взрослые, серьезные, потом не поймут, что ты их разыграл, и не простят… — Эта крыса декольтированная всем своим видом показывала, как ей не нравится происходящее. Вот достала же меня, до печенок, а…
— А вас это не коснется, дорогая. Мы будем праздновать по обычаям моей семьи. Не уверена, что ваши родственники готовы к этому.
— Мда? — Это уже Кир протянул, заинтересованно. — Ну-ка, поделись идеей. Мы это еще не обсуждали.
— Да обыкновенно. В деревенской столовой. Сначала венчание в нашей церкви, а потом три дня — пьянка на всю деревню. Но это не очень дорого. Главное — самогона нагнать, чтобы всем хватило. А угощение каждый сам тащит. — Меня понесло, от злости и непонимания происходящего. — Сейчас осень начнется, народ урожай снимет, поросят пойдут резать. Домашняя колбаса будет лежать всех сортов и видов. Картошечка, опять же, молодая.
Ирку перекосило. В прямом смысле.
— Кирилл!!! Она же над нами издевается!!! разве ты не видишь?!! — Фальцет стервозной "сестренки" откровенно резанул по ушам. Противно стало. Хотелось скривиться, как от съеденного лимона, однако, я держалась. До поры… — Что здесь, вообще, забыла эта хамка, деревенщина? Как ты мог ее привести сюда, в семью? Ты нас что, совсем не уважаешь?
От этого выпада замерли все за столом. И молча наблюдали. Никто не рискнул вмешиваться.
Я выдержала паузу. Кир, видимо, тоже с мыслями собирался. Не сказал ни слова. Но, судя по его виду, нужно было готовиться к беде.
Промокнула губы салфеткой, отложила, аккуратно. И только потом решила ответить, раз уж выпал такой шанс.
— А вас, глубокоуважаемая, кто сюда приглашал? Сдается мне, что даже и не вспоминали о такой значительной персоне… Или я ошибаюсь, Кир?
— Да ты… Да как… Да кто тебе позволил разговаривать в таком тоне, на моей территории? — Фальцет захлебнулся. Превратился в басок хамоватой гопницы. Стало еще противнее.
— А она твоя? Эта вот территория? Я чего-то не знаю, Кирилл? Вы с мамой живете в чужом доме? Или Ирина его только что нечаянно присвоила?
— Нет, малыш. Ирина, похоже, заблудилась. Окончательно. И перепутала границы. Не с той стороны зашла. — Тон Кирилла был обманчиво- спокойным. Даже, я сказала бы, ласковым… Если бы не глаза. Пустые и холодные. Почти такие же, как я видела при первой нашей встрече. Когда, вроде бы, и прямо смотрит, но кажется, что очень свысока. Ну, как на букашку. Или на соринку, на подошву прилипшую.
Я уже и забыть успела. Такого Кирилла. А Ирка заставила вспомнить.
А потом он посмотрел на меня и улыбнулся. И сразу стало легче: мой, нормальный, Кир не исчез. Просто на время выпустил на волю высокомерного засранца.
— И что теперь делать, Кирилл? — Успела вставить пару слов, пока Ирина хватала ртом воздух, заткнувшись от неожиданного отпора. Знала же, что вот-вот завопит еще громче, и тогда уже не перекричишь…
— Ну… я думаю, что нужно попросить маму, чтобы она Иру выгнала из этого дома, и больше никогда сюда не приглашала. — Кир мог воду замораживать голосом в тот момент. Даже я поёжилась, до того не по себе стало. Страшно представить, каково было его сестренке…
А та разом сникла и потерялась. Пропал и воинственный пыл, и надутые губы, и гордая осанка. Даже, мне кажется, макияж резко потускнел, и стразы уже не так блистали…
— Кирюш… это уже слишком… тебе не кажется? — Вилена Игоревна, как ни странно, тоже посмурнела. Понятно, любимая родственница и не менее любимый сын так неожиданно разругались из-за какой-то приблудной мадам, впервые увиденной…
Стало жалко и мать Кирилла, и за Ирину неудобно, и вообще — захотелось сбежать с этого сурового праздника жизни…